- Ммм, - Рейн замурлыкала, когда он отстранился, – таким ты мне нравишься.
- Каким?
- Ласковым, любящим, мягким.
- Поверь мне, моя прелесть, на данный момент я совсем не мягкий, - поддразнил он и перевел взгляд на увеличившуюся эрекцию под молнией брюк.
- Если мы будем бодрствовать достаточно долго, может быть, мы это исправим, - Рейн подмигнула ему.
Сколько раз он отворачивался от Рейн в прошлом; Хаммер не думал, что мог сделать это снова. Дни, когда он отрицал как сильно любил ее, прошли. Он просто надеялся, что, в конце концов, Гвинет и ее происки не отвернут Рейн от него и Лиама.
Лиам зашагал по коридору в сторону реконструированных комнат, к Гвинет. Последние четыре часа он провел, уклоняясь от ее звонков, одновременно пытаясь выяснить, мог ли Кайл быть его сыном. Ребенок от Гвинет... О, Боже. И хотя мальчик был не виноват в том, что ему досталась такая мать, Лиама не прельщала перспектива иметь с этой сукой дело в течение следующих восемнадцати лет, особенно когда он пытался укрепить свои шаткие отношения втроем с Рейн и Хаммером.
Утром в машине он выместил свое разочарование на несчастной девушке. Необоснованная ревность лишила его логики, затуманила рассудок. Иначе почему он ее отверг? Понимание того, как она себя повела, чтобы защититься от боли, что он причинил, скрутило живот и его захлестнуло чувства вины и стыда.
И даже зная, насколько сильно облажался, он не мог не задаться вопросом, что же прямо сейчас делал его лучший друг с женщиной, которую они оба любили. Блять. Тряхнув головой, он попытался избавиться от видения, тут же всплывшего перед глазами, и сосредоточился на предстоящей битве с Гвинет.
Однако новость об угрозах Билла тоже не давала ему покоя, нарушая душевное равновесие. Господи, день уже был одной большой катастрофой. Ложь Хаммера только добавила градуса происходящему. Лиам не осмеливался предположить, что еще могло пойти не так. Он не позволит бывшей жене видеть его разбитым. Ему нужно быстро привести себя в чувства.
Дойдя до конца коридора, Лиам надел маску безразличия, а затем открыл дверь, за которой Пайк спрятал Гвинет.
Стоя в дверном проеме и осматривая комнату, он увидел сидящего в манеже мальчика. Пушок темных волос на круглой головке, большие темные глаза. У них было так много общего. Мальчуган ударил небольшой синей погремушкой, которую держал в своем крошечном кулачке, и громко крикнул. По его ярко-красным щечкам бежали слезы.
