Я крикнул ему:
— Надень нагрудник!
Он улыбнулся. Бледнее он был не меньше Поморного, но улыбнуться нашел все же силы. Два года мы с ним проплавали и все два года жили душа в душу.
— Успеется, Виктор Николаевич. Ты наденешь, я вместе с тобой.
— Виктор Николаевич, — сказал мне тихо Поморный, когда Веретенников ушел, — видите?
— Течение меняется, это определенно, — ответил я. — Но вот куда нас теперь несет, это вопрос. Посмотрим карту.
На карте метрах в двухстах от Фанзи-Несса был обозначен подводный камень. Вскоре мы узрели его в бинокль, голова его то обнажалась, то покрывалась волною. Чем ближе нас подносило к берегу, тем яснее становилось, что Фанзи-Несс мы оставляем правее. Но вот пройдем ли мимо проклятого рифа или корабль шваркнет о него, этого предугадать было нельзя. И тот и другой варианты — столкновение с гранитной стеной или удар о риф — были одинаково губительны, разница могла быть лишь в количестве отпущенных нам минут агонии.
Я вызвал машинное отделение и приказал механикам готовиться покинуть судно.
— Витя, продержись! — услышал я яростную мольбу стармеха, — Всеми чертями прошу, полчасика дай, у нас налаживается.
Я сказал, что дал бы охотно ему полчасика, но обстоятельства, похоже, не дадут нам их. Он прокричал еще, что механики не собираются покидать корабль, и отключился. Риф приближался, сомнений уже не было, что нас несет на него. Я сам стал за руль, полностью положил его влево, расчет был такой — якорь хоть и не держит, но притормаживает «Буран», значит, течение обгоняет нас, а идем мы по течению, лагом к ветру, то есть упираемся, и результат такой, как если бы мы спокойной воде потихоньку двигаемся назад. А если имеется движение вперед или назад, то восстанавливается управляемость и судно хоть немного, но должно слушаться руля.
Не знаю, правилен ли был мой расчет или течение в этих местах такое, но нас вывернуло точно на середину между мысом Фанзи-Несс и рифом и понесло в горловину бухты Уик-оф-Треста. И тут окончательно у Поморного сорвало нервы. Вася прыгал, размахивал руками, орал со слезами: «Спасены!» Я прикрикнул на него, он не услышал. До спасения было еще далеко. Течение снова прижимало нас к берегу. Минуты через две Вася пришел в себя и сменил меня у руля. Расчет наш был теперь такой. Всеми силами отваливать от берега, пока не доползем до входа в маленькую бухточку, как раз за выступом мыса, там, за каменной стеной Фанзи-Несса, будет если не безопасно, то хоть немного спокойнее, И на этот раз обстоятельства сложились благоприятно, течение вывернулось на север, и нас втащило в бухточку и дальше не понесло — якорь держал! Волнение здесь было меньше, чем в открытом море, и ветер наваливался не с такой страшной силой. Я крикнул механикам, что могу дать им испрошенные полчаса, и добавил, что пятнадцать минут из них считаю использованными, а по корабельному радио объявил, где мы и каковы перспективы, готовность к выгрузке в шлюпки не отменил, но нервное напряжение постарался снять, немедленная гибель уже не грозила.
