Вне нашего внимания остались журнальные публикации, почти все ежегодники "Фантастика", сборники научной фантастики изнательства "Знание", подавляющее большинство региональных изданий. Исследуя псевдофантастику, мы обращали внимание только на патологические произведения. Уровень серости почти не был затронут, уровень халтуры не рассматривался совсем.
Часть вторая.
Литература и история.
"...Что же этим хотят сказать? То ли,
Что на свете происходят ничтожные
Явления, ускользающие из цепи мировой
Причинности, которые одинаково могут
Как случиться, так и не случиться?
Да, если кто-нибудь нарушает таким
Рассуждением естественный детерменизм
Мировых явлений, то все наше научное
Миросозерцание рушится в прах. В таком
Случае... Насколько последовательнее
Религеозное миросозерцание, убежденное
В том, что без божьей воли и воробей
Не упадет с крыши. Таких выводов не
Сделает, конечно, ни один человек, он
Сейчас же внесет поправку и скажет,
Что при изучении таких явлений,
Естественно, найдутся причины для их
Об'яснения."
З. Фрейд. Введение в психоанализ.
Глава 1.
Настала пора поговорить о социальном назначении псевдолитературы. Будем детерминистами: если она существует и так распространена, значит, кому-то это выгодно. Хотелось бы понять, кому?
Уточним вопрос. Благополучие какой с_о_ц_и_а_л_ь_н_о_й г_р_у_п_п_ы зависит от выпуска псевдофантастики?
Анализ, который заведет нас довольно далеко - вглубь истории советского государства, в прикладную психологию, в общую теорию систем, - мы начнем с критики простейшего рассуждения, встречающегося довольно часто.
Многие социологи, занимающиеся псевдокультурой, видят причину ее существования в низком образовательном уровне населения. Следуя их логике, можно предположить, что паталогическую фантастику издают только лишь потому, что ее покупают.
Данное рассуждение имело бы право на существование, будь книгоиздательское дело в ссср чисто коммерческим предприятием. Но это не совсем так даже в странах классического капитализма и уж совсем не так в нашей стране. Сейчас в книжных магазинах лежит около миллиарда томов, которые никто и никогда не купит. С другой стороны, на черном рынке книги продаются по ценам, во много раз превышающим номинал, то есть государство получает за эти книги лишь около 10% возможной прибыли. Если же свободно менять ассортимент, подчиняя издательскую политику только экономическим соображениям, доходы страны возрастут, надо думать, не менее чем в сто раз.
