Наверху стало значительно более шумно. Скоро в трюм спустилось множество разношёрстных чужаков, в числе коих был и сам Зиангор Блоп.
Когда его тело принадлежало человеку, оно наверняка не отличалось от прочих, но оказавшись захваченным, оно изменилось. Работорговец был очень высок и поджар, ни грамма жира, весь волосяной покров выпал, ногти тоже, отмерли и отпали за ненадобностью соски и гениталии, а в районе рёбер прорезались жабры. Главным же изменением была голова, — острый конус кальмарового тела, в котором после соединения проросло хрящевое продолжение вскрытого человеческого черепа; большие глаза располагались по бокам, а на плечи и грудь опускались щупальца, меж которыми виднелся клювообразный рот. Вся кожа Блопа имела фиолетово-красный цвет и он не носил одежды, — только золотые украшения.
— Целых два экземпляра.
— Да, было нелегко их достать, — заискивающе улыбнулся Харгас, поглядывая на него снизу-вверх. — Сколько дашь?
— Ставка известна, мой друг, по пять тысяч золотых за одну высокородную голову.
— Да, но посмотри на них, они белоголовые и белокожие, не то что местные попугаи с малиновыми волосами и коричневой кожей! Высший сорт, самая чистая кровь! Накинь ещё по полторы, а? У меня капризная команда, я должен хорошо её обеспечивать, чтобы и дальше поставлять тебе…
— Уже растратил деньги, что получил за прошлое предприятие? — хмыкнул сцефария, шевеля щупальцами. — Похоже на тебя. То-то гляжу, команда твоя пожухла, все тихие какие-то, мрачные.
— Нескольких моих парней вывернуло наизнанку, когда мы добывали для тебя товар, от такого настроение лучше не становится.
Кальмару это показалось забавным, и он смилостивился:
— По пятьсот золотых за голову — вся твоя надбавка. А теперь идём, отметим удачную сделку всем миром, выпивка на мне.
Тщательно следя за тем, чтобы мы не переставали дышать сладкой отравой, подручные работорговца вытащили клетки из трюма. Глаза привыкли к яркому свету лишь тогда, когда шлюпки уже доставили нас к берегу острова, чьи гористые рельефы поросли тропическим лесом.
В живописной лагуне, закрытой от взглядов извне скальной грядой, стояло на якорях несколько кораблей, включая "Маюкан". Особенно впечатляла исполинская чёрно-красная галера с тремя мачтами, мощным тараном, крытой палубой и множеством старых пушек по бортам. Она словно сошла с учебников по истории, разве что трубы парового двигателя, торчавшие в задней части, немного портили аутентичность этой архаичной громадины.
