Тициан Вечеллио | страница 15
1559 был неудачным годом для Тициана. Весной Орацио отправился в Милан, чтобы получить из казны крупную сумму денег, принадлежащих отцу. В результате, на молодого человека совершили нападение и обворовали его. Позже стало известно, что грабеж подстроил скульптор Леоне Леони, который в тот момент тоже работал для королевского двора.
Тициан, подозревая, что это дело его рук, написал письмо Филиппу II: «Леоне, знавший о выплате пособия и побуждаемый дьявольским наущением, задумал лишить жизни Орацио, дабы присвоить эти деньги… Он приглашает к себе Орацио и предлагает ему пожить у себя дома. Когда сын отклонил это предложение, сей негодяй, изгнанный из Испании как лютеранин и подстегиваемый врагом Господа Бога, решает совершить убийство с помощью пособников. Один из этих подлецов набросил на голову Орацио его плащ, а остальные набросились со шпагами и кинжалами в руках. Не ожидавший такого предательства, бедный Орацио упал, получив шесть серьезных ран. Если б умер Орацио, на которого я возлагаю все мои надежды в старости, то под тяжестью такого горя, клянусь, я бы лишился разума». В заключение он требовал наказать Леони по всем законам. Скульптора арестовали, но вскоре отпустили, как только он выплатил штраф. Не успел Тициан оправиться от этого потрясения, как умер его брат Франческо. В настоящее время нет точных сведений, но, скорее всего, в этот же период при родах умерла дочь художника Лавиния. Эти события очень сильно ударили по моральному и душевному состоянию мастера.
В 1550 в возрасте семидесяти трех лет Тициан приступил к написанию «Автопортрета» (1550–1562, Государственный музей искусств, Берлин), который завершив спустя одиннадцать лет. Живописец предстает перед нами не дряхлым немощным старцем, которому только и осталось, что смиренно ждать своей смерти, а сильным и уверенным в себе и своих силах человеком. На широких плечах мастера — меховая накидка, из-под которой белеет рубашка, а на ней четко видна цепь.
Пальцами руки он барабанит по столу, что говорит о беспокойном нраве и сосредоточенности. Кажется, что еще мгновение — художник бодро вскочит и широкими шагами пойдет дописывать свое очередное полотно. В прищуренном взгляде мастера — неподдельный интерес к жизни и мудрость. Скорее всего, этот автопортрет был написан для детей, поскольку до самой смерти живописца хранился в его доме.
