– Это всего лишь дом.
– Это его дом.
– Он умер.
– Все равно. Это здание душит меня.
– Осталось всего три дня, Лиззи. Они пролетят незаметно.
Дункан свесил ноги с кровати, отодвинул москитную сетку и зажег свечу. Когда он обернулся к Элизабет, мерцающий свет озарил его широкоплечую фигуру.
– Так лучше?
Женщина молча кивнула, понимая, что будут новые ночные кошмары. Но сейчас она была рядом с Дунканом, в безопасности. Сын спал в соседней комнате. Если небо будет к ним благосклонно, вскоре они будут баюкать еще одного ребенка.
Дункан приблизился к жене и зарылся лицом в ее волосы.
– Все будет хорошо. – Он произнес это так решительно, что Элизабет поверила ему.
Они вместе прислушивались к шуму ночной непогоды. Деревянные ставни хлопали от порывов ветра, дождевые капли монотонно стучали по отливу.
– Скоро наступит новый день.
Дункан погладил округлившийся живот жены, коснулся ее располневшей груди. Его глаза мерцали в свете свечи, в улыбке было что-то дерзкое.
– Наверное, заснуть больше не удастся? Как думаешь?
Элизабет кивнула и ощутила, как его возбуждение передалось и ей, когда Дункан решительно, но нежно уложил ее на подушки и поцеловал. Он всегда знал, как отвлечь жену от дурных мыслей.
Элизабет направила кобылу на холм и бросила взгляд на маленькую укромную бухту. Жемчужина тихо фыркнула и замотала головой, принюхиваясь. Где-то неподалеку, в кустарнике, зашуршало какое-то животное. Элизабет, успокаивая, похлопала лошадь по шее.
Солнце висело низко, окрашивая море в медный цвет. В тропических широтах темнота наступала почти мгновенно. Недолгая игра огненных красок заката, от оранжевого и красного до темно-пурпурного, – и окружающий мир представал в ином свете. Потом все внезапно исчезало, лишь на морской глади виднелись нежные фиолетовые блики.
– Времени почти не осталось, – произнесла за ее спиной Деирдре. – Еще полчаса – и стемнеет.
Элизабет еще немного помедлила.
– Наверное, это в последний раз. Тридцати минут мне хватит.
Она решительно повернула Жемчужину к вершине холма, а юная служанка-ирландка, которая вот уже несколько лет сопровождала хозяйку во время конных прогулок, направила вслед за ней мерина, который раньше принадлежал Роберту.
Элизабет поймала себя на неприятных мыслях. Роберт был мертв, как и его отец Гарольд, но тяжелые воспоминания о нем продолжали жить в ее памяти. Его многоженство, вспышки гнева разрушили их брак, заключенный по расчету, превратили их жизнь в цепочку ошибок и привели к ужасным последствиям – смерти Роберта.
