Китай. Большой исторический путеводитель | страница 37
Последний из сильных чжоуских правителей — Му-ван (правил в X в. до н.э.). Он много воевал на севере и на западе, был знатоком лошадей, а еще очень любил путешествовать и даже, если верить преданию, побывал у знаменитой Матери-Правительницы Запада богини Сиванму.
На протяжении последующих нескольких десятилетий ваны предпринимали попытки вновь утвердить себя в качестве сильных центральных владык. Ли-ван практиковал конфискацию и присоединение к своему чжоускому домену (областям, управляемым из столицы) удельных владений, князей которых находил возможным в чем-то обвинить. При этом для него не лишней была и помощь потусторонних сил: при исполнении каких-то мракобесных обрядов подученные им шаманы указывали на заранее обреченного чжухоу как на изменника — и того ждала казнь. Но, скорее всего, несчастные не были князьями высшего разбора. Наиболее влиятельные, действительно, однажды сговорились, свергли своего повелителя и упекли его в дальнюю ссылку (заметьте, не убили — личность вана как Сына Неба и держателя Мандата была священна).
Его сын малолетний Сюань-ван во время мятежа догадался укрыться в доме первого министра. Об этом разузнали, у дома собралась негодующая толпа. Но царедворец, следуя кодексу аристократической чести, уговорил мятежников принять взамен его собственного сына (который тоже сумел улизнуть). В конце концов страсти успокоились, и те четырнадцать лет, что оставались до совершеннолетия Сюань-вана и в которые попеременно правили регенты, навсегда вошли в историю Поднебесной как эра Всеобщей Гармонии.
Но Сюань-ван повзрослел, и гармонии не стало никакой. Правда, это если верить позднейшим официальным историческим источникам. А если попробовать заглянуть сквозь ширму их предвзятости, просматривается не только человек с крутым нравом и склонностью к самодурству, но и правитель, который трезво оценивал ситуацию и видел возможность распада государства, чему пытался противодействовать.
Сюань-ван затеял ввести единый для всего государства налог-десятину, который позволил бы ликвидировать систему «больших» и «колодезных» полей. Для этого он имел смелость отказаться от проведения ритуальной борозды на дворцовом «большом» поле, а потом приступил к организации проведения всеобщей переписи, которая послужила бы основой для составления налоговых списков. Князья сразу же сообразили, что готовится посягательство на их автономию, и, как люди благочестивые, углядели в этом нарушение мировой гармонии.
