Рабочий день близился к финальной стадии. Марина устало потёрла глаза и покрутила затёкшей шеей.
Яна сидела и поправляла макияж.
– Ты домой? – спросила она и почмокала губами, чтобы помада легла ровнее.
– Нет, поеду на Выставку.
– На какую? Что-нибудь интересненькое?
– Интереснее не бывает, – усмехнулась Марина, – на «нашу» Выставку.
– Ааа… – сочувственно протянула Яна, – тоже развлечение, – легкомысленно добавила она.
Марина недовольно сверкнула глазом:
– Конечно, с В.П. на пару.
Яна оторвалась от зеркала.
– А что? Шеф тоже туда поедет?
– Да вот, намылился, – пропыхтела Марина. Огромный Гроссбух никак не хотел помещаться в её рюкзаке. Она ещё немного потолкала его, потом, всё-таки, вытащила и положила в пакет. Не любила она пакеты, вечно где-нибудь их оставляла, Поэтому пыталась всё запихивать в свой рюкзак. Зато найти там можно было всё, что душе угодно. Всякие мелочи на все случаи жизни.
Семён, когда наблюдал, как она копается в чреве «выручайки», извлекая на свет, то зонтик, то запасные колготки, то засохшие плюшки и, конечно, несметное количество женских «штучек», всё время подшучивал: «Если бы он был чуть-чуть побольше, ты бы, наверное, туда ещё и палатку запихала или, на худой конец, спальник. Так, на всякий случай, вдруг в лесу заночевать придется».
Но, после того как у него однажды разболелся живот прямо на трассе и она, покопавшись в своём «волшебном» мешочке, извлекла нужную пилюлю, подшучивать перестал. Теперь он был уверен, в случае необходимости у них всегда под рукой мини-склад: влажные салфетки – пожалуйста! пластырь – пожалуйста! губочка для обуви – опять «будьте любезны»!
– Слушай, а можно мне с тобой? У меня всё равно пустой вечер выдался. А так и тебе будет веселей, – бодро протараторила Яна.
Насчет «веселей» Марина сильно сомневалась.
– Ну, если тебе нечего делать, то милости прошу.
Яна кивнула и ещё сильнее приникла к зеркалу.
Проторчав изрядное количество времени в «пробках», они, наконец, прибыли к большому серебристому ангару. У Марины к концу поездки раскалывалась голова. Яна всю дорогу рассказывала «свои» истории и делилась богатым опытом всевозможных любовных похождений. Она иногда говорила такие вещи, что Марина, замужняя женщина, невольно краснела. Но Яна ничуть не стеснялась и, видимо, считала это обычным делом. Она пыталась выспросить Марину об её семейной жизни, о муже, но Марина отвечала односложно или вовсе пропускала вопрос без ответа. Её уже злило желание Яны сунуть свой нос в её личную жизнь, да и обдумать идею письма мужу не было ни единого шанса.
