– Ну… ты знаешь, женщины, всегда и во все времена, а особенно в настоящее, рожали, прежде всего, для себя. Потому что, если мужик «вильнёт», то самое большее, что ему придётся сделать, так это раскошелиться. А все остальные проблемы – ежедневные, ежеминутные – будут на женщине. Поэтому это тебе надо решить: хочешь ТЫ детей или нет, – сказала она с нажимом. – Да и возраст свой вспомни, если забыла, в паспорт загляни. Или ты собралась на пенсии рожать?
Марина растерянно моргнула и раскисла.
– Да ты не куксись! Он когда вернётся домой?
– Я не знаю. Может через неделю, может через две…
– Понятно. Слушай, а может, тебе это превратить в некое приключение?
– Как это?
– Представь, что он – твой Принц на белом коне, и отправился он покорять новые страны… или нет… он поехал сразиться со Змей-Горынычем… лучше со сколопендрой. Ты не смейся! Ну вот, а ты, значит, его Принцесса. Ждешь его в замке, скучаешь…
– Я и так по нему скучаю…
– Вот и хорошо. Значит, все чувства будут реальными.
– Что это значит?
– Это значит, что тебе надо начать писать ему письма. А лучше стихи.
– Что?
– Что-что, конь в пальто! Расскажи ему о своих чувствах на бумаге, то есть в письменной форме. Вот блин… э-мейлы ему посылай.
Марина странно посмотрела на подругу.
– По-моему, это дикость.
– Сама ты… тютя, – огрызнулась Лариска. – Я по себе знаю, как трудно иногда все свои мысли, чувства выразить словами. А на бумаге – так легко всё получается. Уходит куда-то этот ложный стыд, и слова текут, текут… Вот мы с Костиком, когда женихались, очень часто друг другу писали всякие записочки. Это было так романтично! Я до сих пор их храню. Меня даже на стихи иногда прорывало.
– Тебя? – Марина сверкнула глазами. – Дай почитать!
– Ни за что! Во-первых, это было предназначено для глаз Костика, а во-вторых… во-вторых, я – не Пушкин.
– Ну, Ларочка, ну, пожалуйста, – заныла Марина, – ну, одним глазочком.
– Нет, нет и нет! – Лариса даже порозовела.
– Вот какая ты, значит, подруга, – поджала губы Марина. – Ты должна меня вдохновить собственным примером.
– Ты сама вдохновишься, как только начнёшь писать. Уж, поверь мне.
– Нет, Лара, глупая затея. Я не смогу. Он же просто сбежал от меня, видеть меня не хочет, а я буду ему навязываться. Нет, ни за что!
– Ну, если тут о гордости идёт речь, то это не из твоей песни. Пусть о ней думает та, которая семью разрушить пытается. А он – твой муж. Имеешь полное право общаться с ним. А как – это тоже твоё дело. В любви, знаешь ли, все средства хороши. Не я сказала, – Лариса запихала в рот большой кусок торта, как будто поставила жирную точку.
