Платон. Я приехал просить товарища Береста отложить нашу беседу.
Лида. Отступаете?
Платон. Нет! Я хочу, чтобы вы поняли одну простую истину. Перед врачом и архитектором стоит одна задача — продлить жизнь человека.
Лида. А над чем я работала? Я что, тюрьму проектировала? Как вы смеете так разговаривать со мной?!
Платон. Вы знаете, что в нашей городской больнице больные лежат даже в коридорах, нет места… Это вы знаете?
Берест(входя). Простите, опоздал…
Платон. Нет! Вы вовремя.
Берест. Ну что ж, начнем…
Платон. Скажите, вы были в больнице хоть раз?!.
Берест. Я здоров.
Платон. Вот это и беда наша. Жаль, что не заболели. Я бы вас положил в коридоре, и вы бы тогда услышали от больных, что они думают о вас.
Берест. Ругают?
Платон. Такими дворцами-санаториями застроены все берега Черного моря. Не пора ли за больницы взяться, за черный хлеб, а потом за пирожные.
Берест. Смотрю на вас, Платон Иванович, и думаю: вероятно, трудно вам живется.
Платон. Нелегко.
Вбежала , вся в муке, увидела Береста и остановилась.
Берест. Майя, что это такое? Иди-ка сюда.
Майя. Я хотела приготовить им хрусты к чаю. Я же сегодня хозяйка, ты ведь сам сказал. Тетя Лида, пойдем, а то на кухне такой (вытирает глаза) дым, что я уже и смотреть не могу.
Берест. Лида, посмотри-ка, что она там натворила. Еще дом сожжет.
Лида. Майка, Майка… Идем.
и уходят.
Берест. Ездил встречать академика Малиновского, а оказывается, он приедет завтра.
Платон. Академик Малиновский? Как мне надо его видеть!
Берест. Он заинтересовался вашими экспериментами. Что с вами случилось? Вы плохо выглядите.
Платон. Сегодня трудный день. Оперировал больного вторично и…
Берест. Больной умер?
Платон. Нет, но… Сердце… Пятьдесят лет, а сердце — точно прожил сто.
Берест. Кто больной?
Платон. Отец Лиды.
Берест. Она знает?
Платон. Не надо ей говорить. Не стоит волновать.
Берест. А может, лучше сказать, если ясно, что все кончено?
Платон. Завтра я в последний раз попытаюсь преодолеть его старость, смерть.
Берест. Товарищ Кречет, не кажется ли вам, что преждевременная старость несравненно хуже смерти? Я смерти никогда не боялся и уверен, что встречу ее спокойно, как встречал не раз на фронте, но вот старость…
Платон. Преодолеть смерть человек не в силах, но преждевременную старость — можно и необходимо. Среди нас много еще варваров, которые пускают свое здоровье на ветер. Оперируешь больного — ему сорок лет, молодой, а сердце старика. Тогда я чувствую себя не хирургом, а прокурором. Кто дал право в наше время так себя бросать в объятия смерти? Я понимаю статистику царской России — средняя продолжительность жизни женщины была тридцать три года, мужчины — тридцать один год. Какая трагедия народа! Таковы были условия. У человечества украдено солнце на миллионы лет. Миллионы вот таких ясных, солнечных дней. Мы возвращаем их. И все-таки я верю, что недалек тот день, когда мы уничтожим преждевременную старость навсегда, заставим смерть отступить.
