Он подошел, чтобы снять шелковую ленту.
– Хоттэ окэ![11] – Чтобы замечание было понятней, самурай-часовой покачал головой. Он больше не улыбался.
– Но это мой корабль, и я хочу… – Блэкторн, глядя на мечи, старался скрыть свое беспокойство.
«Я должен спуститься ниже, – подумал он. – Я должен перепрятать руттеры, свой и секретный. Иисус Христос! Если их найдут и отдадут священникам или японцам, мы погибли. Любой суд в мире – за пределами Англии и Нидерландов – вынесет нам суровый приговор как пиратам при таких доказательствах. В моем руттере записаны даты, места и количество награбленного, число убитых на трех наших вылазках в Южной и Северной Америке, число разоренных церквей. Там записано, как мы жгли города и торговые корабли. А португальский руттер? Это наш смертный приговор, ведь он, конечно, краденый.
По крайней мере, он куплен у португальца-предателя, и по их законам любой иностранец, ставший хозяином такого журнала, позволяющего проходить Магелланов пролив, должен быть сразу же осужден на смерть. И если руттер найден на борту вражеского корабля, корабль подлежит сожжению, а вся команда на борту – немедленной казни».
– Нан но ё да?[12] – сказал один самурай.
– Вы говорите по-португальски? – спросил Блэкторн на этом языке.
Самурай пожал плечами:
– Вакаримасэн[13].
Другой выступил вперед и тихо заговорил с начальником, который кивнул в знак согласия.
– Португальцы – друзья, – произнес самурай по-португальски с сильным акцентом. Он распахнул ворот кимоно и показал маленькое деревянное распятие, висящее у него на шее. – Христианин! – Он указал на себя и улыбнулся. – Христианин. – Он указал на Блэкторна: – Христианин ка?[14]
Блэкторн поколебался, потом кивнул:
– Христианин.
– Португалец?
– Англичанин.
Японец поговорил со своим начальником, затем оба они пожали плечами и опять оглянулись на него.
– Португалец?
Блэкторн покачал головой, сожалея, что вынужден не соглашаться с ними хоть в чем-нибудь.
– Мои друзья – где они?
Самурай показал на восточный край деревни:
– Друзья там.
– Это мой корабль. Я хочу спуститься вниз. – Блэкторн, подкрепляя речь жестами, повторил это несколько раз, и они наконец поняли.
– А, со дэс! Киндзиру[15]. – Они говорили с оживлением, указывая на печать и улыбаясь.
Было совершенно ясно, что ему не разрешат спуститься вниз. «Киндзиру должно означать запрещение, – с досадой подумал Блэкторн. – Ну и бог с ним!» Он повернул ручку двери и приоткрыл ее.
– КИНДЗИРУ!!!
