Честно говоря, именно поведение кота побудило меня задуматься о том, что происходит в доме. Я решил заняться разрозненными рукописями кузена, оставшимися после его смерти, и попытаться найти в них ответы на мои вопросы. В самом начале поисков я наткнулся на неоконченное письмо, которое лежало в ящике стола в одной из верхних комнат. Оно было адресовано мне. Уилбер, зная о своем больном сердце, изложил в письме некоторые инструкции, которые мне следовало выполнить в случае его кончины. Письмо было начато всего за месяц до его смерти и положено неоконченным в ящик стола. Оно так и не было вынуто снова, хотя у кузена было еще достаточно времени, чтобы его дописать.
«Дорогой Фред, — писал Уилбер. — Самые лучшие медицинские светила предрекают мне близкую смерть, и поскольку я уже составил завещание, в котором ты являешься моим единственным наследником, я хотел бы дополнить этот документ некоторыми последними инструкциями. Заклинаю тебя отнестись к ним со всей серьезностью и выполнить их со всей тщательностью. Три вещи ты должен выполнить немедленно, без всяких отлагательств:
1. Все бумаги, которые хранятся в ящиках, обозначенных буквами А, Б и В, должны быть уничтожены.
2. Все книги, стоящие на полках К, Л, М и И, я прошу передать в дар библиотеке Мискатонского университета в Эркхеме.
3. Стекло из круглого окна в моем кабинете должно быть разбито. Его нельзя просто вынуть и использовать для других целей, оно должно быть разбито вдребезги.
Поверь, ты просто обязан выполнить мою последнюю волю, в противном случае ты станешь виновником страшного бедствия, которое может обрушиться на весь мир. Я не могу сейчас добавить ничего больше, это тема для другого разговора, о чем я напишу тебе позже, если у меня еще будет время. Все дело в том…»
Но здесь, вероятно, что-то отвлекло внимание кузена, и он отложил письмо.
Что я должен был думать об этих странных инструкциях? Конечно, я прекрасно понимал, что книги должны быть переданы в библиотеку университета, поскольку они не представляли для меня никакого интереса. Но с какой стати я должен уничтожать его бумаги? Почему нельзя их также передать в библиотеку? А уж что касается оконного стекла, то я посчитал странное желание Уилбера просто дорогостоящим капризом, поскольку придется вставлять новое стекло, что потребует дополнительных расходов. Однако именно эта часть письма возымела на меня совершенно неожиданный эффект: она страшно возбудила мое любопытство, и мне нестерпимо захотелось более внимательно ознакомиться со всеми его книгами и рукописями.
