оттенком шоколада, без которого я жизни уже не
представляла. Да он был весь похож на десерт, если
переесть, то можно получить диатез и больше никогда не
выбрать его в будущем. А если...если...
Мне больше не хотелось даже анализировать
ситуацию, моя рука на его плече расслабилась, и я
медленно повела ей к его груди. Даже через ткань я
чувствовала тугие мышцы, и настолько увлеклась, что не
заметила, как мой партнёр остановился. Едва уловимое
касание по дорогой мягкой ткани его рубашки к скрытым
пуговицам, и мужчина перехватил моё запястье, отводя
от себя. Я подняла взгляд на его лицо и встретилась с
горьким шоколадом в глазах и сурово сжатым ртом.
— Я доведу тебя до родителей. Если ты продолжишь, то от меня тебя уже никто не спасёт, — он отстранился и, продолжая держать меня за руку, опешившую от всего
этого и своего покорного молчания, повёл за собой, кивая, видимо, знакомым, которые с интересом наблюдали за
нами. А я что? Я тупо шла, перебирая ногами и пытаясь
поймать хоть одну человеческую мысль в голове. Но ни
одной и это было странно, как будто у меня изначально
не было мозговой активности. Когда я превратилась в
жадную на внешность девку?
«Да что за фигня со мной происходит? Что за реакция на
нахала, который смеет мне говорить абсурдные вещи? Я
позволила себе прикоснуться к нему? Сама? О, Боже!»— отчитывала я саму себя и наконец-то оттаяла от его
влияния, но, к сожалению, уже было поздно. Мы подошли
к нашему столику и папа, заметив нас, встал, хмуро
смотря то на меня, то на моего неизвестного кавалера.
— Мишель? — папа вопросительно изогнул бровь и
высокомерно прошёлся глазами по моему спутнику, а
затем задержал взгляд на моей руке, которая до сих пор
была во власти чужой крепкой и тёплой ладони.
— Добрый вечер, мистер Пейн, — незнакомец не
отпустил мою руку, и я заметила, что за нашим столиком
повисло молчание, и все взгляды были направлены на
нас. А он, как будто угадывая, что я ненавижу быть в
центре внимания, успокаивающе поглаживал большим
пальцем тонкую кожу моей кисти.
— Добрый вечер, — сухо кивнул папа.
— Николас Холд, — незнакомец представился и
протянул свободную руку отцу. Мой родитель пожал её и
заметно расслабился, улыбаясь этому наглецу. А почему
мне не открыл своего имени? Что за неуважение? Я
покрутила своей рукой в его крепком захвате, и мне
удалось освободиться. Я была просто зла на него и
немного обижена его отношением ко мне.
— Мистер Холд, я не ожидал встретить вас на
банкете. Какая удача лично встретиться с вами, — папа, к
