Затем он отпустил Дениса отдыхать, а сам стал готовиться к трудному ритуалу — праздничному обеду императора с представителями нищих столицы. Там шла тяжелая политическая борьба.
Придворные по рангу подходили к Денису, отошедшему в сторону, и поздравляли его кто льстиво, а кто и высокомерно.
Накануне, после чудотворного исцеления императора, все как-то упустили из виду главного виновника происшествия. Наш Денис, все еще вонючий, весь в коросте от грязи, в плащике с чужого плеча, прижался в сутолоке к мраморному пилону, не зная, что ему дальше делать.
— Пойдем, тебя уже ищут! — дернул его за полу Фармацевт, тот маленький врач, который ему помогал. И, поскольку Денис колебался, он аргументировал: — Неужели не понятно, что ты стал политической игрушкой?
И Денис ему доверился. Они пробежали по запутанным переходам Большого дворца, выбирая самые безлюдные. Фармацевт быстро отыскал ночлег, чистое белье, купанье, которое было необходимее всего, даже сам мыл его мочалкой. Принес ему ужин и сказал сожалительно:
— Я тебя покину. Поверишь ли, у меня есть два детеныша, два этаких Фармацевтика. Они сейчас уже спрашивают, наверное, а где наш папочка, чего он не идет.
Тут Денис, который до сего времени был занят своей исключительной судьбой, став сытым и спокойным, обратил внимание, что этот его внезапный помощник отнюдь не мальчик и не лилипут, а старичок в хитоне, похожем на мухоморчик, и шляпочке шестигранником. К поясу были привязаны знаки его медицинского ремесла — ланцет, клещи, огромных размеров клизма.
— Сиди здесь спокойно, — назидал Фармацевт, — не высовывай носа. Тебе сейчас больше всего нужен крепкий сон. Ты находишься на территории кесариссы Марухи, тебя охраняют, за тобою, когда надо, придут.
И действительно, утром его разбудили и, еле дав одеться, представили пред очи высочайшего пациента.
Теперь же в хоре поздравлений, среди теснящейся толпы, он различил знакомый пронзительный голос:
— Прими и мои поздравления, о господин Археолог! Ты не забыл тот эргастирий в Бореаде, где ты впервые явился на наш свет? И меня, бедного слугу Костаки, которого вместе с тобой похитили разбойники?
Действительно, это был лукавый пафлагонец Костаки.
— Пойдем со мною, — звал он настойчиво, просто зудел в ухо. — Если у тебя нет других предложений. Одна дама желает тебя иметь. Просто спит и видит, чтобы ты пришел к ней в гости. Можешь не сомневаться, там тебе будет рай, а мне тоже отломится какая-нибудь монетка!
