— Разверни, — велел ростовщик.
Рашиди развернул платок и достал оттуда ожерелье. Ростовщик взял его и взвесил на ладони.
— Сто шиллингов.
Рашиди нахмурился: это был настоящий грабеж. Но делать было нечего.
— Ладно, давай.
Ростовщик отсчитал Рашиди пять двадцатишиллинговых бумажек и выписал квитанцию.
— Если не выкупишь через неделю, будешь платить по десять шиллингов в месяц за хранение.
Рашиди снова пришлось согласиться.
— За ожерелье дали сто шиллингов, — сказал Рашиди матери, вернувшись домой.
— Это ничего, — сказала она, — зато мы заплатим за жилье, а на то, что останется, сможем прожить еще два-три дня.
Рашиди стоял рядом, глядя, как она волнуется, перебирая старые замасленные бумажки.
— Мне надо идти, — сказал он.
Рашиди направился в порт. Он шел быстро и решительно, не останавливаясь и даже не отвечая на приветствия. В нем поднималась глухая злоба на старика Тиндо, из-за которого они с матерью оказались теперь в таком бедственном положении. Если бы он встретил его сейчас на дороге, то, наверное, набросился бы на него с кулаками.
В порту Рашиди разыскал индийца Рамджу — он стоял у самого дальнего крана и переругивался с грузчиками. Рашиди немного потоптался на месте, а потом тихонько тронул Рамджу за плечо:
— Господин!
Обернувшись, Рамджу с удивлением увидел возле себя Рашиди.
— А тебе что здесь надо? — заорал он так, что Рашиди оробел, замялся и не сразу смог выговорить те слова, которые собирался сказать. Он не знал, что в тот день в порту было очень много работы и администрация наняла всех, кто с утра пришел к воротам. Но рабочих рук по-прежнему не хватало.
— Господин, — наконец заговорил Рашиди. — Я пришел, чтобы вы помогли мне с работой. Я очень…
Рамджу даже не дослушал его.
— Эй, Фараджи! — позвал он. — Возьми этого мальчишку к себе.
Тот, кого звали Фараджи, подошел к Рашиди и смерил его взглядом.
— Ну что ж, парень ты вроде бы крепкий, да уж больно отощал. Ну ладно, пойдем!
Рашиди был на седьмом небе от счастья — удача пришла так неожиданно. Он пошел вслед за Фараджи к ближайшему от ворот крану и присоединился к рабочим, разгружавшим иностранное судно.
Рашиди не чувствовал себя чужаком среди кули. Он знал порт, ничто здесь не удивляло и не пугало его. И Рашиди не обижался, если за какой-то промах то один, то другой грузчик отпускал в его адрес крепкое словцо. Работа закончилась только в двенадцать часов ночи, и после обычного обыска в проходной грузчики разошлись по домам. В тот день Рашиди заработал пять шиллингов.
