Машаву внимательно посмотрела на сына. По всему было видно, что он очень устал.
— У нас есть вода? — спросил он.
— Да, я купила днем два ведра. Может быть, согреть?
— Зачем зря тратить дрова… Помоюсь холодной.
— Ужин найдешь в шкафу на кухне. А я пойду к соседке поболтаю, — сказала Машаву.
Помывшись, Рашиди вернулся в свою комнату, надел чистую шуку, а потом запустил руку в карман рабочих брюк и достал деньги — три шиллинга. Высыпав их на стол, он стал размышлять, на что их потратить. Потом сходил на кухню и, поужинав, сразу же лег. Когда Машаву пришла домой, Рашиди уже спал. Она заметила гору мелочи, лежавшую на стуле, но не стала трогать деньги, а тихо, чтобы не разбудить сына, прикрыла дверь. Той ночью Рашиди не просыпался — только раз-другой переворачивался с боку на бок, отгоняя надоедливых комаров.
Крик зазывалы, как обычно, разбудил Рашиди на рассвете, но на этот раз юноше было трудно подняться с постели. Он чувствовал себя так, будто накануне его избили палками. Ныли суставы, болела поясница. Он кое-как встал, умылся и оделся. Взял со стула деньги и пересчитал их — три шиллинга, и ни центом меньше. Он взял монетку в пятьдесят центов и спрятал ее под ножку кровати. Еще пятьдесят центов — на еду — он положил в карман. Оставшиеся два шиллинга он отдал матери на домашние расходы.
Рашиди пришел к кинотеатру в Малинди довольно рано. До того как собрались его товарищи, он успел выпить две чашки кофе.
* * *
Так началась для Рашиди его рабочая жизнь. Со временем он в полной мере познал все ее тяготы и начал понимать, что плата, которую он получает за свой каторжный труд, ничтожна. Долгое время он ни с кем не делился своими мыслями, так как боялся, что его не поймут и, хуже того, донесут на него Морарджи, а тот, естественно, уволит его. Но однажды он решился.
— Знаете что, — сказал он как-то после очередного дележа заработанных денег, — я вот сейчас подумал, что богачи, на которых мы работаем, получают большие доходы, а нам платят жалкие крохи.
Все так и застыли на месте. Никто и подумать не мог, что Рашиди способен произнести такое.
— А ты хоть где-нибудь зарабатывал столько? — закричал на него старик Тиндо, лицо которого перекосилось от гнева.
— Я нигде не зарабатывал таких денег, это верно. Но я нигде и не гнул спину так, как здесь, — тихо ответил Рашиди, не решаясь поднять глаза на старика.
Увидев, что тот рассердился не на шутку, юноша замолчал, испугавшись, что за такие слова можно и работу потерять.
