Он схватил гиганта за запястья и прошипел:
— Ешь! У нас не так уж много времени.
Кабтаб заморгал, помотал головой и сказал:
— Мне нужно учиться быть поскромнее. Может, тогда боги будут ко мне более благосклонны.
«Иисусе! — подумал Дункан. — В таком-то возрасте быть примитивным политеистом!»
Набив рот творогом, Кабтаб продолжил:
— Если надо, я извинюсь. Если только действительно пойму, что это надо. Но прежде всего я проповедник. Ты даже не можешь себе представить, как тяжело воздерживаться от моей богоданной страсти нести людям Истину и склонять их ей следовать.
— Пора. — Дункан с сожалением оторвал взгляд от прелестей Пантеи Сник. Когда он смотрел на нее, в груди у него сладко ныло. Он взглянул на Болеброк. А потом снова на Сник.
— Она собирается в сортир.
Сник, оживленно болтавшая с соседями, тоже не выпускала Болеброк из поля зрения. Надсмотрщица встала из-за стола. Следом за ней поднялись со своих мест Дункан и Сник и неторопливо двинулись в сторону комнаты отдыха. Прежде чем они достигли выхода, приметная вавилонская башня из затейливо уложенных медно-рыжих волос уже исчезла из поля зрения. Дункан прошел по извилистому коридору в большую комнату. У писсуаров стояли двое мужчин. Створки дверей, в которые вошла Болеброк, еще подрагивали. Дункан бросил взгляд в ту сторону и убедился, что под дверьми виднеется только пара женских ног. Чтобы отвлечь внимание мужчин, он пристроился к писсуару и сделал пару замечаний по поводу предстоящего голосования. Вошедшая за ним Сник достала из сумочки аэрозоль и уверенно шагнула в кабинку Марии. Если Болеброк и возражала, то Дункан этого не слышал. Мужчины вышли, но тут же явился еще один. Дункан упорно стоял у писсуара, громогласно рассуждая о проблемах с простатой у мужчин — надо же было как-то оправдать свое промедление.
Но Сник не понадобилось много времени. Уже через минуту она вышла из кабинки. Согласно плану Дункан последовал за ней.
— Как прошло? — спросил он.
— Я брызнула ей в лицо, прежде чем она успела открыть рот. Вырубилась мгновенно. Я спросила у нее коды, и она ответила четко и ясно, как на экзамене.
— Ты не забыла дать ей постгипнотический приказ забыть обо всем?
— Конечно! Она ничего не вспомнит. Если даже заметит, сколько времени прошло, то решит, что внезапно задремала. Но я приказала ей не обращать внимания на время!
— Я задал чисто риторический вопрос. Не будь такой раздражительной.
— Я нервничаю. Нет, со мной все в порядке. Я просто немножко возбуждена.
