Дарницкая смерила его взглядом и, видимо, поняла, что её пытаются избавить от общества местных полицейских. Выйдя из-за верстака, она оказалась одного роста с Вараввой, хотя и он не был малышом при росте сто восемьдесят пять сантиметров.
– Она… останется… здесь, – всё так же угрюмо, с паузами, проговорил следователь.
– Она… пойдёт… со мной! – с такими же паузами между словами, но железным тоном сказал Варавва. – Если появится полезная для следствия информация, я сообщу.
Стоявший рядом с капитаном молодой человек в сером костюме и водолазке сунул руку под борт пиджака. У него было узкое, как лезвие ножа, лицо и близко посаженные чёрные глаза. Он был широкоплеч, гибок, ощутимо силён и опасен. Варавва мгновенно оценил в нём оперативника высокого класса. И ещё ему показалось, что он этого молодого человека где-то встречал.
– Хорошо, – проворчал Шульман, отрицательно качнув головой в ответ на движение парня. – Надеюсь, вы поможете следствию. Нам тоже хотелось бы задать мадам Дарницкой пару вопросов.
Варавва встретил взгляд чёрных, с поволокой и шалым блеском, глаз парня в штатском, постарался не выдать своих чувств и вышел из дома, пропустив вперёд журналистку и лейтенанта. Интуиция подсказывала, что с этим мачо ему ещё придётся столкнуться на фестивале.
– Кто вы? – обернулась Евгения, оказавшись за калиткой.
– Майор Кашин, – ответил Алексей за Варавву. – Московская «контора».
– Контора?
– Федеральная служба безопасности, точнее – военная контрразведка.
Брови женщины изогнулись, в глазах протаяли удивление, любопытство и странная надежда.
– Так вы из Москвы?
– Абсолютно верно, – кивнул Варавва, подал руку. – Варавва Витальевич, можно просто Варавва, Вар и даже короче – ВВ. В детстве мама звала меня Варькой.
Евгения улыбнулась, и у Вараввы сердце снова дало сбой, настолько красивой была эта лучезарная, немного печальная улыбка.
– Очень рада, Женя. – Рука женщины была холодной и мягкой. – Благодарю вас за освобождение от этой не очень приятной компании. Я и в самом деле не предполагала, что возникнет такая ситуация. – По лицу журналистки прошла горестная тень. – Ермошу убили… за что?! Почему?! Он же никому не сделал ничего плохого! Мы расстались вчера нормально, он был весел, закончил давнюю свою работу по шаманизму…
– Давайте присядем где-нибудь, поговорим, – предложил Варавва. – Алексей, павильоны все заняты?
– Павильоны все, но я видел пустые палатки.
– Поищи одну.
– Подождите, я бы хотела посмотреть на… Ермошу. – Имя погибшего Евгения произнесла шёпотом.
