— Ё-маё! — хваталась за голову Дуровцева, когда неприятную весть о ревизии до неё донесла начмедиха Цукина. — Что делать, мне же так и не удалось с ней тёплый контакт установить. Всё же баба она, а не мужик. Хорошо же было с Валентином Ивановичем.
— Да не говорите, — мечтательно отозвалась Цукина и, осознав, что чуть не проговорилась, быстро добавила: — С бабами-то всегда сложнее.
Обе судили по себе, поэтому не понаслышке знали, что женскому полу угодить сложнее.
— В общем, — продолжила мысль Дуровцева, — нужно всё сделать по высшему разряду: везде вылизать, тяжёлых больных закрыть и выставить кордон. Чтобы ни одна старая сволочь не смогла пожаловаться Пубернатору. Вам ясно, Татьяна Шняговна?
— Разумеется, не первый день замужем, — утвердительно закивала Цукина, которая лишь прошлой осенью обрела себе мужа.
В день прибытия Полтавченко в больничку внутреннее содержание обставили в лучших традициях Показухи. Неходячие больные закрыты. Пациенты, имеющие энцефалопатию, положены под капельницы. Коридорные клиенты задвинуты в столовую. Ну а порядок наведён толпой. Полы намыты. Праздничные шторы повешены. Плитка в санузле отшлифована. Георгина Сердцеедовна с удовольствием осматривала на удивление чистое заведение. Дома подобный порядок навести не получается. А тут… Но вот тут, откуда не возьмись, сквозь «загородительный ров» прорвалась-таки одна весьма престарелая бабулька. Пожилая пенсионерка. Ну и пожаловалась, разумеется:
— Представляете, Ваше Пубернаторство, какие негодяи, — прокряхтела она. — Пол вылизали специально для вас.
Госпожа Полтавченко, которую польстило подобное внимание, ничуть не растерялась:
— А что в этом плохого?..
Ой, зря она так поступила.
И здесь, как говорится, «Остапа понесло». Значит, вам надо мыть пол, а нам не надо. Так, может, мы и без лечения полежим, чего уж! В общем, бабулька возмущалась, как могла, и попутно рассказала даже то, чего на самом деле не было. А на фоне того, что весь инцидент снимался на центральное телевидение. Шуму стояло, будьте нате. В общем, бабульку на следующий день выписали. Недолеченную.
«Вот сколько раз твердили миру». Не тронь больную пенсионерку. Но наша Дуровцева — словно обиженный ребёнок. Сразу мстит. Ну и что? Как говорится, «сама себе голубь». Выкинутая после жалобы Пубернатору бабулька тут же позвонила уже знакомым телевизионщикам и нажаловалась вновь. Журналисты, хлебом не корми, приехали и сняли новый жизнетрепещущий сюжетик.
