Центр планирования семьи (ЦПС) на улице товарища Комсомольца, дом 4, корпус «Ы», жил своей размеренной жизнью. Пациенты приходили и уходили, брались анализы и назначалось лечение. Главврач Иовелькина Галина Георпиевна (за внешность наречённая среди персонала Галька-пудель) сидела в своём сверкающем кабинете, с тревогой в глазах, ожидая проверку из Счётной палаты. Буквально вчера оттудова позвонили и ненавязчиво поинтересовались:
— Ходят слухи, вы недавно ремонт косметический делали?
— Не исключено, — испугалось ответственное лицо.
— Ну, и закончили? — продолжали по ту сторону телефона.
— Зак… кончили, — поперхнулись здесь.
— Небось, и аппаратуркой обзавелись?
— Есть такой грешок.
— Тогда ждите нас завтра, с проверкой.
Именно посему главврач сидела в своём кабинете мрачнее тучи. На ремонте с томографом, конечно, удалось подразжиться и даже построить вторую дачу, но… Но. Теперь становилось очевидно: мзда неизбежна. Придётся делиться. Почти по-родственному делиться. Щедро. Как с младшим братом. А вот этого как раз и не хотелось.
Главврач давила кресло, удручённо размышляя, как бы сэкономить, хотя даже в самой захудалой поликлинике знали стандартные расценки Счётников.
Разумеется, когда на пороге появились члены проверяющей Комиссии, они не стали юлить и притворяться первоклассниками. Они даже отказались досконально просмотреть все счета. Дабы не терять драгоценного времени, ревизоры напрямую запросили:
— Огласите-ка итоговую стоимость сметы? — они прищурили глазки и не спеша протянули вперёд свои чистые ручки.
— Семьдесят миллионов, — поморщившись, руководительница медленно протянула отчётные бумаги. — Сто… сто семьдесят.
— Хе-х… Нас, понимаете ли, интересуют другие бумажки, — тихо прошептали из Палаты и намекнули на причитающийся процент. — Такие, знаете, бывают разноцветные, хрустящие, с водяными знаками?
— Как не знать-то, — немного суховато процедила Главврач, залезая в несгораемый сейф.
Достав полагающуюся сумму, она лишний раз порадовалась, что держала наготове нужный капитал. Ещё неделю назад руки чесались всё потратить, но как чувствовала. Расставаться, правда, не хотелось, и Галина Георпиевна до последней секунды держалась за жирный свёрток. В момент, когда противоположная сторона настойчиво и властно потянула, у начальницы тяжело разжались онемевшие пальцы.
День потери непременно требовалось чем-то скрасить. В обязательном порядке. Сугубо по данной причине Главврач, едва пробил полдень, направилась куда-нибудь развеяться. Из всех мест подходящей кандидатурой был близстоящий кабак, который у нас любят красиво называть на французский манер — ресторан. Но здесь иная проблема. С кем пойти? Требовалась исключительно душевная компания. В качестве последней ни муж, ни ближайшие подруги не рассматривались. Первым в списке надёжных собутыльников стоял старый знакомый, заместитель Пубернатора по совместительству, Щержук Дмитрий Диванович. Именно он покровительствовал Г. Г. Иовелькиной при различных вневедомственных проверках. И именно с ним она и поделилась историей о беспределе ревизоров. Щержук поведал об этом Пубернатору. Пубернатор поделился с Дуровцевой. Дуровцева, за бутылочкой, с нашей заведующей. А та, в свою очередь, с нами. Между делом.
