– Не балуй, некромаг! – предупредил Арей. – Еще один такой фокус – и я тебя зарублю. У меня аллергия на одиноко ползающие ручки, вонзающие кинжалы между лопаток. И скелетированных мышек, кусающих меня за мизинец ноги пропитанными цианидом зубами, я тоже не терплю.
Тощий притворился, что обиделся:
– С чего ты решил, что я некромаг? Я волхв Мировуд, практикующий всеначалие!
– А я страж света, практикующий блуждание в лесах! – сказал Арей.
Шутка была посредственная, но обстановку она разрядила. Оба засмеялись. Волхв смеялся, выгадывая время, чтобы сообразить, что ему делать дальше. Арей же смеялся с грустью. Он сказал правду, а этой правде никто не поверил. И никто никогда не поверит, потому что это, к сожалению, уже вчерашняя правда, а она ценности не имеет.
– Где трактир «Топор и плаха»? Сегодня я уже туда не доберусь? – спросил мечник.
Мировуд покачал головой:
– Ты вышел не на ту дорогу, путник. Тебе нужна другая, за лесом. Я могу послать скелетов проводить тебя.
Арей привстал, выглядывая в окошко.
– Можешь послать ноги скелетов, – поправил он.
Волхв озабоченно поморщился и тоже выглянул:
– Да, пожалуй, ты прав. Хорошо, завтра я сам тебя проведу… Прошу прощения, я оденусь!
Мировуд натянул длинную холщовую рубаху, штаны, перепоясался красным витым шнуром, расчесал волосы, чтобы не падали на глаза, скрепил их берестяным обручем, и сделался очень мил, галантен и даже хорош собой.
– Приношу свои извинения! Я, кажется, погорячился… Когда меня будят, я бываю несколько не в себе. Сплю я редко, но когда засыпаю, трое-четверо суток меня лучше не тревожить.
– Ничего, случается! Я сам такой же… – вежливо ответил Арей.
– …Скромный волхв? – уточнил Мировуд, любопытным взглядом пытаясь проникнуть к нему под плащ.
– Да, – согласился Арей. – Такой же скромный, одиноко живущий волхв. И тоже практикую всевластие.
– Всеначалие, – поджав губы, поправил Мировуд. – Но, думаю, об этом лучше не говорить. Я склоняюсь к мысли, что опасные темы в общении нужно тщательно обходить.
– Согласен, – Арей оглянулся на пригвожденную его мечом руку, продолжавшую слабо шевелить пальцами. – Только одного не понимаю. Будучи столь мудр и обходя все опасные темы, когда же ты ухитрился ухлопать столько народу?
– Это был очень злой, вопиюще нехороший человек. Заключенное во мне добро не смогло его долго терпеть, – с грустью объяснил волхв.
Арей покосился на печку, под которой скрылась эльфийская кисть.
– А этот эльф… он тоже был злым?
