За Шиловым ходил его черный гриф. Это было смешно, потому что казалось, что гриф намеренно пародирует бывшего жителя Тартара. Оба они были сутуловатые, недовольные, опасные в движениях. Разве что гриф клевал падаль, а Шилов способен был ее изготовить.
Виктор был сердит. Этот проклятый пластилинчик, вторгшийся между ними, мешал его дружбе с Никитой. Прежде вечерами они сидели вместе и молчали. Черный гриф клевал баранью голову. Зигя обтесывал какую-нибудь чурочку. Шилов, от старательности высунув язык, косметической кисточкой покрывал ядом свои метательные стрелки. Близость Шилова с Никитой напоминала те отношения, какие порой складываются у отца с сыном при сильной и властной маме. Маму, конечно, злит это незримое братство, но придраться к нему нельзя, потому что непонятно, к чему именно придираться. К тому же, чем больше она придирается, тем крепче становится это братство.
– В общем, не знаю, что с Зигей делать, – сказал Шилов.
– Ты его как-нибудь отвлекай! – посоветовал Багров. – Читай ему. На худой конец поставь фильм про Игоря Горшкова или мультик про Колю-мышку.
– Про кого про кого?
– Ну про Гарри Поттера и Микки-Мауса…
– Нет, – сказал Шилов. – Ему мультики неинтересны. Он теперь либо на телефоне играет, либо с пластилином возится.
– А что он из пластилина-то лепит?
– Да какая разница! – отмахнулся Шилов.
Положим, здесь Виктор ошибался. Он не знал, зачем, получив пластилин, Зигя всякий раз запирается в каюте. Пыхтя, на четвереньках лезет под стол. Под столом стоит железный ящик. Когда-то там был пожарный песок, но Зигя его высыпал.
Чтобы никто больше не открывал этот ящик, малютка закручивал его на ржавый болт с огромной, стесанной по резьбе гайкой. На дне ящика, с нетерпением дожидаясь Зигю, сидел голый пластилиновый человечек. У человечка было мятое, с множеством бугорков лицо, лысенькая головка и не до конца долепленные ушки, похожие на пельмени.
Сейчас, увидев Зигю, человечек нетерпеливо подпрыгнул и, показывая на рот, запищал как голодный птенец. Зигя стал отламывать кусочки пластилина и скармливать человечку. Тот старательно заглатывал их, становясь все больше. Зигя видел, что человечек увеличивается, и радовался.
А началось все так. Некоторое время назад Зигя сидел перед раковиной и пальцем проталкивал в слив выдавленную зубную пасту. Мамуля велела ему почистить зубы, а Зигя решил заодно почистить и раковину. Попутно он воровато оглядывался на дверь, потому что в прошлый раз, когда он выпил жидкость «Крот» для прочистки труб, мама Прасковья почему-то рассердилась и била его по голове веником. Зигя при этом хихикал, и изо рта у него белым облачком вырывался кислотный пар.
