– Это была безобразная битва… Резня какая-то… Своими маголодиями ты все нам испортил, – сказал он.
– Можем отложить, – с кривой улыбкой сказал Варсус.
– Нет, – покачал головой Аспурк. – Все закончится здесь и сейчас.
Наклонившись, он сорвал с шеи Варсуса крылья. Разглядывая их, стал медленно выпрямляться, но тут его взгляд привлекло что-то продолговатое и словно бы живое, бьющееся у светлого стража под одеждой. Аспурк потянулся к нему – и вскрикнул от боли. Звякнула натянувшаяся цепь. Страшное маленькое существо, рванувшись ему навстречу, до кости рассекло Аспурку ладонь. Тартарианец отшатнулся – и тотчас в него вонзилась рапира, которую Варсус нашарил за секунду до этого. Удар был нанесен снизу вверх. Тартарианец, выронив звякнувшую совню, схватился за клинок рапиры двумя руками и стал медленно валиться вперед.
Смотрел он при этом не на рапиру, а все на то же маленькое злое существо, бесновавшееся на цепочке у Варсуса.
– У тебя есть дарх! – с трудом выговорил Аспурк. – ДАРХ! Ты что, один из нас?
– Ты удивлен? – спросил Варсус.
Но Аспурк не был удивлен. Он был уже мертв.
Тем временем рядом разворачивалась другая битва. Поначалу Ловус шел к Мефу по прямой, осторожно ставя ноги, потому что лед был скользким, как стекло. Совню он нес закинутой на плечо. Положение вроде бы не очень опасное, но Мефодий знал, что из такого готового уже замаха противник рассекается от плеча и до пояса, стоит только выбросить и опустить руки.
Не дойдя до Мефа, Ловус вильнул, и Буслаев понял зачем, когда увидел, что из земли торчит вонзившаяся сулица. Мефодий, все еще не высвободивший волосы, заспешил. От спаты проку было мало. Она только откалывала лед, примерзшие же волосы не освобождала. Опомнившись, Буслаев указательным пальцем начертил на льду руну жара. Края руны подтаяли, затем потеплел и центр, а еще спустя секунду Мефодий осознал, что стоит в луже, в которую превратился лед на метр вокруг.
Схватив спату, он хотел выпрыгнуть на лед, но понял, что лучше оставаться в воде, где ноги скользят меньше. Ловус, добравшийся до сулицы, с легкостью выдернул ее и, почти не целясь, из бокового, какого-то совершенно невероятного замаха метнул ее в Мефа. Тот отшагнул и перерубил ее быстрым, как молния, движением спаты. Наконечник сулицы с частью древка упал к его ногам, и Буслаев, наклонившись, подхватил его.
Ловус вкрадчиво приближался, сменив прямое движение на круговое. Полукруг совни оставался за его спиной, лишь поблескивал копейный наконечник, завершавший древко. Мефодий ждал и сам удивлялся своему спокойствию. Временами ему чудилось, что он наблюдает за собой со стороны. В предыдущих своих боях он что-то планировал, изучал противника, осторожничал. А здесь вдруг ощутил легкость и свободу. Это был как переход на следующий уровень.
