— Не трать время… — Джелиндер откашлялся, опершись здоровой рукой на стол, — ты ни слова от меня не услышишь, имперская шлюха!
— Почему же так категорично? — судя по отсутствию реакции, разведчица и не такое в свой адрес слышала. — Вы настолько верны… а кому, собственно? Разве тот, кто нанял вас, стоит того, чтобы за него умереть?
— Стоит, не стоит… как будто в этом дело. Я уже труп, и не пытайся убедить меня, будто это не так. Я знаю, как работает твоя контора… и даже если ты меня отпустишь, во что я совершенно не верю, мне все равно конец. Босс не оставит меня в покое, если проболтаюсь о его делишках…
— Ну тогда в чем разница? Ваше начальство далеко, а я-то здесь, — Айсард явно теряла терпение: напускная вежливость исчезла из ее голоса, интонации стали откровенно угрожающими. — Или вы еще надеетесь, что сможете сбежать? Не стоит переоценивать свои возможности.
— Да ни на что я не надеюсь! — воскликнул забрак неожиданно твердо. — А если решать, подохнуть самому, или еще и жену с ребенком прихватить, что бы ты выбрала на моем месте?!
«Заложники? Ну, чего-то в этом духе следовало ожидать. Особенно, если он работает на какого-нибудь криминального босса: эти господа любят подстраховываться подобным образом.» На всякий случай Лика сняла винтовку с предохранителя: загнанный в угол противник зачастую способен выкинуть такое, чего невозможно было бы ожидать от него в нормальном состоянии.
— И не надо мне тут травить байки, будто в случае моего содействия Разведка сделает все возможное, чтобы защитить мою семью! — воспользовавшись коротким замешательством Айсард, Джелиндер перехватил инициативу. — Все, чего я добьюсь, если позволю захватить себя живым — это допрос с пристрастием, которого я не вынесу — да и никто не вынесет. А потом… да не будет у меня этого «потом», чего уж тут.
— Не вижу логики, — с последним утверждением Айсард спорить и не подумала. — С чего бы этому загадочному нанимателю убивать вашу семью, если на момент, когда у него появится повод, запугивать будет уже некого?
Лика поперхнулась. «Она даже не пытается скрыть, что бедолага выйдет из этого дела не иначе, как вперед ногами…» — как ни странно, наемница стала испытывать к Джелиндеру нечто вроде жалости: совершенно очевидно, что забрак — всего лишь очередная пешка. Скорее всего, сначала он и представить себе не мог, куда лезет, и чем это обернется. С другой стороны — сам виноват, думать надо перед тем, как в крупную аферу ввязываться.
