— Неужели? — Она поднялась, чувствуя, как прилив крови и адреналина одновременно растянул и сжал ее мозг, отошла от стола, за которым пыталась подправить итоговую сумму по очередному весеннему кошачьему концерту, и прошла вместе с телефоном на кухню. — Так вы точно знаете, где он? — спросила Софи.
— Точно, — с триумфом в голосе ответила Мария. — Я знаю его телефоны и адрес. Если хотите, могу даже сказать вам, какой у него размер ноги.
— Адреса вполне достаточно, — ответила Софи, роясь в ящике для ручек, в котором у нее чего только не было. Наконец нашла в глубине ящика ручку и оторвала клочок бумажного полотенца. — Диктуйте.
— Это — телефон школы, в которой он работает. — Мария четко продиктовала телефон и адрес, с большой скоростью произнеся буквы испанских слов. — Счет пришлю по почте, о’кей?
— Постойте, — торопливо сказала Софи. — Вы сказали, что он работает в школе? Но в какой? Вы можете рассказать мне о нем еще хоть что-нибудь? Просто я-то думала, что он — международный наркобарон.
Мария рассмеялась.
— Мужской вариант матери Терезы, — сказала она. — Последние пару лет он работает на добровольной основе в благотворительной организации, опекающей бездомных детей.
Софи переваривала про себя эту информацию. Не это она ожидала услышать. Человек, который бросил жену с новорожденным ребенком и исчез, наплевав на свои обязанности, вряд ли посвятит свою жизнь детской благотворительности. Она решила, что, возможно, это следствие чувства вины, но, раз уж он не только ублюдок, но еще и трус, вот и стал искупать свою вину за несколько тысяч миль отсюда, чтобы то, что он натворил здесь, не мозолило ему глаза.
— А это точно он? — спросила Софи.
— Точно, — твердо сказала Мария.
— Э-э-э… спасибо, спасибо, Мария.
— Жду, когда вы оплатите счет. — И Мария отключилась.
Софи поставила телефон и, выглянув из кухонного окна, увидела, что Артемида балансирует на соседском заборе, готовая распотрошить очередную пробегающую мимо полевку или какое-нибудь несчастное млекопитающее.
Значит, Мария его нашла, и теперь Софи размышляла, что же ей делать дальше. Она вспомнила выражение лица миссис Стайлс, когда та говорила про Луиса. Подумала про Кэрри, которая осталась одна с детьми и была настолько гордой или настолько униженной, а может быть, уже настолько отдалилась от Софи, что даже не сказала, что Луис ее бросил.
Две недели назад она, не задумываясь, набрала бы номер и как можно скорее постаралась бы вернуть Луиса, но за эти четырнадцать дней, прошедшие с тех пор как Мария впервые ей позвонила, что-то изменилось. Что-то, что Софи не понимала вплоть до сегодняшнего момента.
