«Ну, точно, он, хотя на фотографии выглядел значительно лучше».
– Если не ошибаюсь, вы отец Антонио? – опуская ноги на землю, спросил Джон.
– Вы меня знаете?! – искренне удивился священник.
– Заочно, святой отец, заочно, – сказал Джон, с трудом вставая на затекшие ноги.
Он осмотрелся и спросил:
– Я у вас дома?
– Да.
Гость опирался на машину, Антонио видел, что стоять ему тяжело.
– Пойдемте, я провожу вас в дом.
Джон сделал шаг и пошатнулся.
– Осторожно-осторожно! Я вам помогу. – Антонио подал руку парню, рука гостя была сухой и очень горячей.
– Господи! Да у вас жар! – воскликнул Антонио и повел Джона в дом.
На языке у священника вертелась масса вопросов, но задавать их сейчас он посчитал неуместным. Он проводил гостя в дальнюю комнату дома, окно которой выходило во двор, и, уложив на низкую тахту, сказал:
– Полежите пока. Сейчас я принесу перекись, вам необходимо обработать рану на голове и сбить температуру, а для этого у меня есть отличное средство.
– Спасибо, святой отец. Не стоит беспокоиться, это просто царапина. А вот с температурой, наверное, стоит что-то сделать. Похоже, я не совсем здоров, вернее, – Джон слабо улыбнулся, – совсем нездоров... А вы ни о чем не хотите меня спросить? – приподняв голову, вдруг спросил гость у священника.
Собиравшийся уже выйти из комнаты Антонио обернулся.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вы, вероятно, спасли мне жизнь, кстати, я еще не поблагодарил вас за это, тайком привезли домой и ничего не хотите обо мне узнать? Кто я? Что я?
Антонио внимательно посмотрел на гостя и произнес:
– Во-первых, время для вопросов еще не наступило, а во-вторых, я неплохо разбираюсь в людях, вы уж поверьте мне, а вы мне почему-то внушаете доверие. А вопросы я вам задам, не волнуйтесь, другое дело, захотите ли вы мне на них отвечать...
– Ну а почему нет? Мне скрывать нечего, – сказал Алекс, откинувшись на подушку.
«Ну-ну!» – подумал Антонио и вышел из комнаты.
Через некоторое время он вернулся, держа в руках большой бокал с дымящейся коричневой жидкостью, и протянул его гостю.
– Выпейте это.
Жидкость издавала отвратительный аромат, а на вкус была и того хуже.
Алекс сделал глоток и поморщился.
– Пейте, пейте! – настаивал Антонио. – Знаю, что противно, но это поставит вас на ноги.
– А вкус такой, что, думаю, она убьет меня, – произнес гость и сделал еще несколько больших глотков.
– Ну, вот, думаю, этого достаточно. Теперь осмотрим вашу рану, – сказал Антонио, забирая бокал из его рук.
