— Кари нужно, чтобы вакансия была немедленно закрыта, и вы должны будете переехать в Калифорнию, но компенсация будет хорошей, что-то между десятью и двадцатью тысячами долларов в месяц. Конечно, сначала надо будет пройти собеседование...
И интервью без сомнения будет состоять из вопросов относительно моего IQ и думаю ли я что Шекспир — это то, что аборигены делают перед охотой на слона. Потом я услышу смех и она положит трубку.
Вместо этого, я решила опередить её.
— Тереза, почему бы тебе не повзрослеть? — потом я повесила трубку. Люди могли быть такими детьми, и я не хотела иметь с ними дела.
Я пошла в гостиную и села рядом с бабулей. На ней было клетчатое домашнее платье, она ела Трискитс с гуакамоле и смотрела свою теленовеллу. Она изредка качала головой и давала указания героям.
— Не доверяй ему, Консуела! Он не просто так носит пистолет, — потом она сказала мне — Никогда не встречайся с парнем, который носит пистолет. Они все преступники. Без исключения.
— Что насчет полицейских?
Она окунула Трискит в гуакамоле.
— Они слишком мало зарабатывают. Кто захочет с ними встречаться?
— Я не знаю. Насколько красив этот полицейский, о котором мы говорим?
Она помахала в мою сторону Трискитом.
— Дети. Все о чем вы думаете, это внешность. Если бы ты была умной, ты бы встречалась с уродливыми людьми. Они были бы благодарны тебе и лучше бы с тобой обращались.
Мама говорит, что бабуля с возрастом становится упрямой. Только она не очень старая, и если говорить правду, я не могу припомнить случая, чтобы она упрямилась.
В шестом классе, когда в школе был день бабушек и дедушек, родственники других детей пришли в класс и начали охать и ахать над проектами своих внуков. Мая бабушка загнала в угол рядом с картами мира Миссис Хочгалтер и начала сетовать, что в школе не должны учить тому, что Колумб открыл Америку. Нельзя открыть страну, в которой уже живут люди. То же самое, если я скажу, что я открыла ваш минивен на парковке, — бабуля подняла руку. — Я открыла его! Дайте мне ключи или я сожгу всю вашу деревню!
В скором времени мама пришла домой. Она работала горничной в Портовом Отеле, но еще ходила на занятия три раза в неделю, чтобы получить образование и иметь возможность, по её собственным словам, "наконец-то получить работу, на которой не надо носить полиэстеровую униформу".
Она не воровала полотенца — хотя у нас было их много. Когда полотенца становились слишком старыми, чтобы ими пользоваться, она забирала их домой вместо того, чтобы выбросить. То же самое насчет сломанных кусков мыла, которые нельзя было использовать в номерах. Я провела всю свою жизнь, умываясь мылом, сложенным из кусочков.
