— Я хорошо понимаю, чем руководствуется Эмма. Люди часто принимают решения, опираясь на свои чувства. Но вы двое должны были сдержать её порывы. Именно ты, Рейвен, обязана её защищать, Совет передал её под твою опеку.
Мы смущённо смотрели в пол.
— Кто знает о вашем плане?
— Я говорила с Талином, — еле слышно ответила Амия.
— Ферин хотел поговорить с друзьями из других групп. Но он готов за каждого из них пойти в огонь и в воду, — добавила Рейвен.
— Эмма, выбей это из своей головы, слышишь? Нам нужно выждать, пока Элин что-то предпримет. Пока он не переговорит с Большим Советом, мы не станем вмешиваться. Совет не был един в своём решении о поступке Элина. Он нарушил наши законы. Его преступление внутри своего народа никак нас не касается. Если бы эльфы, вампиры и чародеи не выступили в защиту шелликотов, то фавны и верфольфы потребовали бы их исключения из Союза народов. Мы не можем рисковать, понимаешь ты это? У наших народов есть всего одна единственная возможность выжить, если мы будем держаться вместе. Да, иногда это происходит за счёт единиц, но ты можешь быть уверена, что Кэлам понимает эти принципы и поступил бы также.
— Но если Элин нападает на людей, то это касается всех вас, — робко проговорила я.
— Если это случится, мы переголосуем. Но ты не будешь в этом вмешиваться, — отрезал Талин.
Я не обратила на него внимания.
— Майрон, я не могу так. Я не могу ждать в бездействии, пока теряю его… — прошептала я.
— Нет никакой возможности освободить его, Эмма. Мы должны думать обо всех. Судьба единственного должна подчиниться общим законам, ради всеобщего блага. Так было всегда, и я требую, чтобы ты тоже этим руководствовалась, — Майрон при этих словах смотрел на меня с сочувствием.
— Я не могу так, — прошептала я.
— Это моё последнее слово, — беспощадно сказал вампир. — Я рассчитываю на то, что вы будете придерживаться моих указаний.
Они развернулись и собрались уже покинуть комнату.
— Талин, сколько еще у него есть времени? — в отчаянии спросила я.
Шелликот обернулся. Он тут же понял, что я имею в виду.
— Максимум — 4 недели. После он уже никогда не сможет жить на суше.
Майрон обернулся, как мне показалось, с растерянным видом, к Талину.
— Откуда Эмма знает об этом?
— Я сказала ей, — ответила вместо него Амия. — Я считаю, Эмма имеет право, знать об этом.
Вампир внимательно посмотрел на неё, но, казалось, он её не воспринимает.
— Мне кажется, наш мир меняется гораздо больше, чем мы хотим видеть, — загадочно ответил он.
