Маркус встал и поставил свое пиво.
— Я тоже. У меня…
— Другие планы, — Элл попятилась. — Увидимся завтра. Приятного вечера, Маркус.
Он смотрел, как она сбежала, на выходе врезавшись в Круза.
— Что это только что было? Ты испугал ее своей страшной рожей?
— Понятия не имею, — Маркус уставился на пустой дверной проем. — Я в койку. Увидимся завтра.
По дороге в свою каюту Маркус понял, что холодного душа недостаточно. Он подозревал, что ночь будет долгой. Несмотря ни на что, у него будет стоять, и придется смотреть в потолок, размышляя о больших голубых глазах и коже сливочного цвета.
Маркус закончил последний комплекс упражнений на бицепсы и поставил штангу на стойку. Он посмотрел на часы.
Элл задерживалась. Она никогда не опаздывала. «Да пошло оно все». Маркус собирался разыскать Элл и первым делом направился в ее комнату. Около минуты он стучал кулаком в дверь, но никто не открыл. Маркус нахмурился. Где, черт возьми, Элл? Из соседней комнаты вышла девочка-подросток на грани женственности и прислонилась к косяку.
— Ее там нет, большой парень. Вчера вечером она не пришла домой, — девочка усмехнулась. — Похоже, ей повезло.
— Спасибо, — Маркус скрипнул зубами и пошел по коридору. Элл провела ночь в постели какого-то козла? Ему хотелось ударить кулаком стену. Завернув за угол, Маркус чуть не врезался в кого-то, шедшего навстречу.
— Эй, Маркус.
— Ноа, — он попытался свести свою угрюмость к минимуму. — Ты не видел Элл?
— Видел, — кивнул Ноа. — Она всю ночь работала над переводом той чертовой карты и в итоге уснула лицом на клавиатуре.
— Спасибо, — напряженные мышцы Маркуса расслабились.
Несколько минут спустя он открыл дверь компьютерной лаборатории и нашел там Элл.
Крепко спящей.
Он позволил себе мгновение понаблюдать за ней. Она была воплощением всего, чего он никогда прежде не ценил в женщинах. Перед вторжением Маркус занимался сексом. Быстро, жестко и много. На самом деле, он никогда не обращал внимание на индивидуальность партнерши или даже на внешность, хотя, как правило, выбирал высоких и крепких, способных выдержать мужчину его размера. А начиная с вторжения, Маркус был слишком занят, чтобы вообще думать о женщинах.
За исключением этой.
Повернув голову набок, она лежала щекой на металлическом столе. На бледную кожу сливочного цвета опустились длинные темные ресницы.
Элл была женщиной, рожденной для шелка, светского общества и изысканной кухни.
А не для того, чтобы торчать в этой дыре. Маркус потянулся, желая коснуться Элл, но опустил руку вдоль тела.
