– Причины раскопок мне достоверно не ведомы, а наговаривать зря не желаю, – помрачнев, ответил архиепископ Иларион. – Скажу точно, последнее время Успенский храм превращен безбожниками в позорное место всяческих выставок и игрищ, затоптали, затерзали его туристы праздные. В конце же зимы тысяча девятьсот семьдесят третьего года под неусыпным присмотром местного КГБ древние усыпальницы архиереев вскрыли. Археологи или ученые из столицы то были, в епархию нашу не сообщалось. Полагаю, не ведал о том Его Святейшество, иначе не допустил бы он неслыханное кощунство и издевательства, которые учинены были над прахом несчастных. После того как с останков почивших напрочь содрали имевшие ценность предметы, те люди лишили их даже облачений, сложили в фанерные ящики и набили ими один из трех сохранившихся склепов. Чего искали власти? Чем интересовались посланные ими приспешники? Не могу даже догадываться. Ибо разум мой не способен справиться с таким надругательством, но душа ропщет!
Архиепископ Иларион смолк на минуту-другую, продолжил, горько досадуя:
– Могу предположить: не затеяно ли сие было ради останков двух грузинских царей, хранившихся в тех же подземельях? Их ведь удостоили более почетной участи. Оставили в прежних дубовых гробах, хотя тоже полностью раздели.
За столом нависла напряженная тяжелая тишина.
– А мне приходилось читать где-то, – вдруг подал голос все это время не проронивший ни слова Колосухин, – будто искали какую-то ценную историческую реликвию. Золотой крест или посох древнего архиерея времен Степана Разина? Вроде сомневались ученые, здесь ли захоронена та неординарная личность или все вымысел.
– За этим золотым крестом и охотились, видно, криминальные кладоискатели? – тут же подхватил Игорушкин, поощрив догадку заместителя взмахом руки. – Разин архиерея тогда с колокольни сбросил. А захоронили его у нас, в Успенском соборе.
– Злодеяние сие разбойники учинили над митрополитом Иосифом, – согласно кивнул архиепископ Иларион. – В книге священника Благонравова, изданной в вашем городе в тысяча девятьсот втором году, доподлинно писано, что возвели святителя на раскат и оттуда сбросили вниз по приказу сподручного Разина, разбойника Васьки Уса. В соборную ризницу положили золотой крест убиенного, украшенный жемчугом, яхонтами и восточным хрусталем. Ни золотого креста, ни посоха, которым святитель разгонял бунтовщиков, столичные раскопщики не нашли. Однако, разорив погребение епископа Иоанна, умершего в тысяча девятьсот двадцать втором году, они обнаружили осеняльный крест с длинной рукоятью, чеканный, обложенный серебряной басмой. Этот крест и был объявлен крестом убиенного Иосифа.
