— Ты помнишь, как заснул?
Рин нахмурился, вспоминая.
— Нет.
Тиантей сделала ещё круг, о чём-то размышляя:
— Как зовут дворецкого?
Проклятье, он надеялся, она не спросит.
— Ллерт… Ллартани… — как-то похоже, но как точно? Имя всё никак не хотело поддаваться.
— Ллериатани. А экономку?
— Дара… Дериадэ… — Рин вздохнул и посмотрел на свою госпожу. На её лице быстро сменялись эмоции: беспокойство, задумчивость, злость, что-то ещё, для него неопределимое.
— Диардейси.
— Диардейси, — согласился он.
— Почему ты мне не сказал?
— Не сказал что?
— Что ты продолжаешь забывать, — теперь Тиантей смотрела на него неотрывно.
— А разве это не нормально?
— Нет. У тебя прекрасная память. А провалы в воспоминаниях — один из признаков того, что ты всё ещё болен. Это очень плохой знак.
Рин лишь пожал плечами в ответ. Ему нечего было сказать.
— И имена. Ты никогда не забывал имён и лиц.
— И что это значит? Что я забываю.
— Это значит, — Тиантей помедлила с ответом. — Что яд, которым тебя отравили… всё ещё в тебе. Я с самого утра вызову Коририэля, пусть ещё раз осмотрит тебя. Похоже, мы что-то пропустили.
Она подошла к Рину и провела рукой по его волосам. Он потянулся её обнять, но она лишь отрицательно покачала головой:
— Не сегодня. Кто знает, что может случиться, если ты слишком напряжёшься.
— Я не буду напрягаться, обещаю, — Рин улыбнулся и опять протянул руки.
— Нет, — Тиантей наклонилась и целомудренно поцеловала его в лоб. — Ложись спать. Утром придёт доктор, и мы решим, что делать.
Как только она это сказала, Рин почувствовал, что на него навалилась неодолимая сонливость. Он безвольно откинулся на подушки. Тихо щёлкнула, закрываясь, дверь.
Он уже почти провалился в сон, когда вдруг вспомнил недовольство Тиантей, когда она поняла, что он не переодевался. «Нужно снять одежду», — отстранённо подумал Рин. Ещё с минуту он лежал без движения, пока не заставил себя открыть глаза. Уходя, Тиантей погасила светильники. Рин какое-то время смотрел в темноту размышляя, стоит ли их зажигать вновь. Наконец решил, что не стоит. Разделся, лёг обратно в постель. Но сон больше не шёл. Похоже, приказ Тиантей потерял силу.
«Я делаю всё, что она говорит или желает. Просто я тут же начинаю хотеть именно этого. Чего бы это ни касалось. Нужно попробовать завтра её ослушаться. Незаметно, — подумал Рин. — Может ли быть, что я околдован?»
Промаявшись ещё с полчаса, он встал. Похоже, дневного сна было более чем достаточно. Он вновь оделся и вышел из комнаты: к чему терять время, если можно заняться делом? Искать экономку и требовать ключи от оружейной комнаты среди ночи было бы странно. Да и Тиантей велела не напрягаться. Но он мог сходить в библиотеку. Пусть Тиантей и не говорила ему, чтобы он занялся самообразованием, но зелёный с белым из обрывка разговора, вновь всплывшего в памяти, не давали покоя.
