Лиестаней прикоснулся к хрустальному колокольчику на столе и произнёс:
— Лиелимати Эруидатте ко мне на дознание, не привлекая лишнего внимания.
Убрал руку и посмотрел ещё раз на стражей. Выглядел он при этом донельзя мрачно.
— Я дам вам знать, что выяснится. Пока что узнайте, кто записал Четвёртого в мертвецы и как он умудрился попасть на торги вместо морга.
— Ух, он злой, — пробормотал Третий, вновь в образе агента Телалси, щёлкая семечки. Они сидели в засаде уже третий час и присматривались к приходящим и уходящим. В этой части клиники был свой небольшой морг — приземистое сооружение с толстыми каменными стенами, плоской крышей. Все залы были в полуподвале, и только административный корпус в невысоком, но очень широком древе с кучей засохших веток. Особой надежды, что они увидят что-нибудь интересное, не было. Нужно было придумать, как выйти на тех, кто подделал документы. То, что искать нужно здесь, было понятно: в общем лесном морге, как они и ожидали, о Четвёртом никаких записей не обнаружилось. Да и бригада, дежурившая в тот день и якобы вывезшая его, как оказалось, в морг вообще не ездила: об этом чётко говорили записи в их внутреннем журнале, и каждая подтверждалась неоспоримыми свидетельствами.
— Работа у него такая, быть злым, — кивнул Четвёртый, точнее, агент Шльяфту.
Постепенно смеркалось, и мыслей о том, что делать дальше, пока что не было никаких: к сожалению агентов, но совершенно предсказуемо, выяснилось, что запись о докторе, который признал Четвёртого мёртвым, пропала. Просто констатация смерти была в общем журнале, но кто её туда внёс…
— Интересно, тут неподалёку есть какая-нибудь приличная ночлежка?
— Хм… нужно поискать, — задумался Третий. — Я здесь только проездом был. Останься присматривать дальше, а я мотнусь по окрестностям. Поужинать тоже было бы неплохо.
Третий соскочил на землю, кутаясь в пальто. Ноги затекли, и пальцы в сапогах, кажется, замёрзли, несмотря на две пары шерстяных носков и овечью шкуру. Хорошо, что хотя бы ветра не было, иначе и заболеть недолго. Страж потоптался на месте, пытаясь разогнать по телу кровь, потом, плюнув, поспешил к конюшням, где они оставили лошадей.
Четвёртый с завистью посмотрел ему вслед и плотнее закутался в шкуру. Сидеть в беседке на древе было скучно и холодно. Да, со стороны их засада не была заметна, но только если не всматриваться. К счастью, в таком месте и в такое время года прохожих почти нет, только экипажи.
