«…слишком опасно, я пойду с тобой…»
Они замерли, вслушиваясь в пустоту. Затаились, кутаясь в тишину. Там, с той стороны беззвучия, ждёт опасность. Обжигающая. Ледяная.
Рин резко открыл глаза. Воздуха не хватало, как тогда, в зале. Будто бы он только что вынырнул с глубины. Тело свело судорогой, а в голове звенели голоса. Обрывки каких-то пейзажей, чьих-то лиц кружились безумным калейдоскопом, нескончаемой каруселью. Звон нарастал, переходя в оглушающий, всё пожирающий гул.
Его вырвало. Стало немного легче, лишь продолжала раскалываться голова. За окном вечерело. Нужно успеть помыться и переодеться до возвращения Тиантей. И убрать в комнате. Рин подошёл к зеркалу. Она будет волноваться, если увидит его в таком состоянии. Он ведь обещал не напрягаться. Рин потрогал кончик уха. Слишком горячий. Попробовал вспомнить прошедший день — никаких проблем. Все детали, все имена, всё на месте. Кроме безумных снов. Кажется, пока он спал, к нему приходило прошлое. Но когда он попробовал воссоздать в памяти хотя бы один из обрывков, посетивших его, боль раскалённой спицей вонзилась в мозг. Лучше пока оставить. Он задумался, стоит ли звать слуг, чтобы убрали, или лучше справиться самому? Наверное, лучше поискать тряпку: Тиантей обязательно донесут, что ему было плохо. А ему почему-то не хотелось, чтобы она знала. Не потому, что она будет волноваться. Почему-то казалось важным, чтобы она не знала. Рин скривил губы. Проклятая скрытность… Он когда-нибудь поймёт её причину?
Негромкий стук в дверь отвлёк Рина от разглядывания стены — закончив все приготовления, он, сам того не заметив, вошёл в транс. Ассоциировать себя с деревом было легко. Будто бы раньше он делал это много-много раз. Дерево не думает, оно просто живёт. Тянется к солнцу листьями, тянется к воде корнями. Рин бросил взгляд за окно — похоже, в таком бездумном состоянии он провёл не меньше часа: уже стемнело. Но вдруг он понял, что чувствует себя лучше. Заметно отдохнувшим. Даже посвежевшим. И голова больше не болит. На пороге стоял дворецкий.
«Ллериатани», — мысленно повторил его имя Рин, проверяя память. Имя находилось, где ему положено.
— Госпожа сегодня задерживается, — дворецкий сделал жест куда-то в коридор, и Рин услышал приближающийся шорох платья. — В её отсутствие вы ужинаете у себя в комнате.
Горничная внесла поднос, закрытый серебряной крышкой, и поставила на стол у окна.
— Могу ли я присоединиться к другим слугам? — спросил Рин. От его голоса горничная почему-то вздрогнула и побледнела. Или это из-за вопроса?
