— Прошу! Не надо!
По лицу Джона потекли слёзы, он впервые понял какова цена жизни, и как стоит ею дорожить. Моджахеды на удивление не стали стрелять, наоборот, они опустили автоматы.
«Хотят взять в плен? — подумал Парк, — Где же ты Егор, со своей гранатой?».
— Прошу! — вновь воззвал Джон, — Отпустите меня, прошу!
Противники в тот час разошлись, выпуская жертву из машины. Недоумевая, Джон вышел, и наткнулся на других врагов, которые не были такими покорными и великодушными, как первые. Один что-то крикнул на своём родном языке, второй, видимо командир, который заглядывал в джип, ему ответил, после чего, все моджахеды опустили автоматы. Джон, как и подчинённые командира афганцев, недоумевая, подошёл к распластанному на земле Егору.
— Отпустите нас! — попросил Джон, осторожно поднимая друга, снимая с него автомат, и бросая под ноги победителям.
Никто не стрелял, никто из моджахедов, даже не взялся за автоматы, они продолжали стоять, как вкопанные, выпуская жертву из своих сетей. Американец перекинул здоровую руку раненого русского через свою шею, и придерживая того за бок, потащил подальше от странных моджахедов. Тогда Джон не думал, куда идти, он был так ошеломлён, ведь уже том, в джипе, он успел попрощаться с жизнью. Теперь он был жив, осталось спасти жизнь Егору. Всё было слишком странно, но уже тогда американец догадывался, в чём причина. Он посмотрел на свою окровавленную руку, в которой до белизны кожи сжимал перстень. Так Джон впервые понял силу Перстня, и понял шейха, который до последнего берёг свою вещицу, свой Предмет…
— Джон? — тихонько позвал Джери.
— Да-да! — рассеянно отозвался хозяин дома, оторвавшись от нахлынувших воспоминаний.
— Вы так и не рассказали нам свою историю про перстень.
— Друзья! — тихо позвала Синди, — Может, пора уже ложиться спасть?
Джери хотел протестовать, ведь он почти раскусил странного хозяина дома, но взглянув на осунувшееся лицо подруги, решил остановиться. Он и сам безмерно устал, тем более сказывалось выпитое вино.
— Пожалуй, — сказал он.
— Ложитесь на моей кровати, — предложил Джон, отставляя бокал.
— Нет, что вы, — воспротивилась Синди.
— Прошу вас, — настаивал Джон, — мне и не диване будет удобно.
— Спасибо. Спасибо за всё, что ты для меня сделал, Джон! — Синди подошла к другу, и поцеловала его в щёку, покрытую жёсткой щетиной.
— Ну что ты милая, всё хорошо! — Парк по-отцовски погладил девушку по голове, глядя на Джери добрыми дружелюбными глазами.
