— Может она хотела обратить на себя ваше внимание? — дабы поддержать беседу спросил Бенни.
— Сколько раз мне приходилось забирать её из участка, а потом, какого труда мне стоило замять все её косяки! Я нанимала ей лучших учителей, а она, не ценила ни моих денег, и моих сил, она вообще не хотела учиться, и уроки прогуливала. Сколько я натерпелась с ней, и вот сейчас. Связалась она с этим чёртовым боксёром, как его там, ах, да… как и вас, его зовут Джон. Редкостный кретин! Чуяло моё сердце, что плохо дело обернётся, вот во что он впутал мою девочку!
— Джон Роккен? — насторожился Бенни.
— Он самый, что б он провалился!
— У Сары был с ним роман?
— Она глупая, всё твердила мне: мама, не лезь в мою жизнь, это настоящая любовь, не то что у тебя с моим отцом, он-то тебя бросил одну со мной маленькой, а Джон не такой, он хороший! Тьфу! А мне, представь, как больно! Мой муж-то тоже кретин, сбежал, как только узнал, что я беременна. Все они мужики одинаковые, вот и этот Джон… Аж, вспоминать противно. Сколько я твердила Саре: предаст он тебя, бросит, и как в воду глядела, — брызжа слюной, кричала старушка, не заметив, как опрокинула кружку с чаем.
— И что произошло?
— Тоже, самое, что и некогда со мной, как будто нашу семью одно несчастье преследует!
— Сара была беременна? — удивился Бенни, вспомнив, что в деле об это ничего не было.
— Ага. Я ей тогда сказала, что бросит этот Джон тебя, когда узнает, а она говорит, что воспитает ребёнка и одна, а кто она такая? Я ей лучших врачей наняла, говорю: делай аборт, не буду я воспитывать ребенка от этого урода.
— Сара согласилась?
— А что ей оставалось делать? Не разговаривала со мной, ругалась, из дому ушла, а денег-то нет, всё на моей шее живёт!
— А Джон узнал?
— Ещё бы, и бросил её, будто и не знал вовсе!
— Негодяй.
— И не говори! А я ведь говорила! Не послушала меня Сара, не послушала… Вот она девочка моя, совсем умом тронулась после этого, замкнулась, и всё пыталась этому Джону отомстить, за то что ребёнка у неё отнял.
— А потом что?
— А потом беда с доченькой моей приключилась.
— Убила санитаров?
— Нет! Нет! Это не она! — закричала вдруг старушка, — Моя девочка не могла убить человека, не могла, слышишь?!
— Конечно-конечно, — заверил её Бенни, подвигая стакан воды.
— Вы поможете моей девочке? — с надеждой в глазах спросила Коул, успокаиваясь и потягивая воду из стакана.
— Я сделаю всё возможное, — пообещал офицер, и поторопился на выход.
— Здравствуй, Сара! — к концу второго дня расследования Бенни вошёл в камеру Коул в той же одежде, что и после беседы с её матерью.
