— Чем больше вы нам расскажите, тем выше шанс, что мы найдём украденное.
— Что-то не вериться, — пробормотал Стальной кулак.
Вуд лёг на траву, что бы пролезть через узкое окно в подвал, где этой ночью пролезли грабители.
— Что вы делаете? — удивился Джон.
— Эксперимент, следуйте за мной, — ответил Бенни, с трудом протиснувшись внутрь.
— У меня не получается, — прокряхтел боксёр, не в силах протиснуть свою массу через окно.
— Теперь вы понимаете?
— Что?
— Ах, да, вы же боксёр, чего я удивляюсь. Вы понимаете, что злоумышленники были гораздо меньше вас, скорее моего телосложения.
— А-а-а…
— Теперь обойдите и спуститесь ко мне.
Когда Джон скрылся, и Бенни получил возможность изучить помещение в одиночестве, он не преминул воспользоваться случаем. Вуд проследовал к открытому сейфу, возле которого лежали разбросанные зелёные купюры, а несколько пачек было внутри. Замок был вскрыт, умело, это Бенни определил по малому количеству царапин. Затем следователь прошёл за барную стойку, где лежал перевёрнутый кубок и пустая бутылка вина. Полицейские уже были здесь, о чём свидетельствовали номера, написанные на жёлтых карточках и разложенных возле улик.
— Они чувствовали себя довольно вальяжно, — заметил про себя Бенни, — Пили, веселились, знали, что хозяин вернется не скоро, значит, если информатор. Да и не обычные они воришки, раз сумели отключить внешнюю сигнализацию.
— Что говорите? — вошёл в комнату боксёр.
— Кто-нибудь знал, как отключить сигнализацию кроме вас?
— Эм… Ну, прислуга, конечно, они часто убираются, когда меня нет.
— Зачем убираться, когда вас дома нет?
— Что простите?
— А, ладно, не берите в голову.
Бенни махнув рукой, проследовал к стеклянным витринам.
— Что здесь хранилось?
— Награды и вещи.
— Вы ими пользовались регулярно?
— Как?
— Часто использовали?
— А-а-а, конечно.
— Зачем тогда стекло?
— Дизайн, — с важностью знатока изрёк Джон.
— А это, — Бенни приблизился к небольшой витрине, — Она стоит отдельно от остальных, и качество дерева тут новее и лучше, тоже дизайн, или тут хранилось что-то особенное?
По лицу боксёра поплыли волны гнева, ненависти, а потом печали, жалости и отчаяния, он едва не заплакал, даже глаза покраснели.
— Джон, что тут было? — надавил Бенни.
— Ничего особенного, — ответил Стальной кулак пряча глаза, и снова не находя места рукам.
— Судя по размерам витрины это что-то небольшое, медаль, нет больше, для кроссовок, маловата, кубок, нет. Что тогда?
— Я сказал: ничего особенного! — повысил голос боксёр, отойдя к грифу.
