А прелестная маска, полная аллюзий и аллегорий, в которой были задействованы самые прекрасные дамы и самые блистательные господа? И когда девушка, изображавшая Невинную Юность, едва не свалилась с башни, потому что успела весьма близко познакомиться со сладким вином, все присутствующие предпочли смотреть в другую сторону. Не заметили зрители и того, что кавалер, олицетворяющий Честь, завоевав Невинность, подозрительно быстро уволок ее за портьеры. Сама-то маска оказалась выше всяких похвал и такой романтичной!
В общем, бал удался на славу!
* * *
Но окончание празднества затмило великолепие самого торжества. Все знали, что юная супруга, которую уже иначе, как Утренней Звездой Анкалов не называли, крайне набожна. Но когда она, скромно опустив глаза долу и теребя тонкими пальчиками шнурок на платье, объявила, что завтра же отправляется в монастырь Благодати, молить Мать о скорейшем даровании наследника, придворные даже жрать перестали. В смысле, над столами повисла такая тишина, что стало слышно, как потрескивают свечи.
Этот монастырь отличался очень строгим — а на взгляд отдельных личностей, ни чего не понимающих в вере — даже излишне жестоким каноном. И желание прекрасной девы заточить себя за его стенами на три недели, показалось… странным. А уж после того, как нежная Ларелла заявила, что молиться она будет в отшельнической келье, в полной темноте и одиночестве, на придворных напал ступор. Поэтому ее желание принимать в пищу только размоченное зерно и воду восприняли уже спокойно.
Но это был не единственный шок, который ждал присутствующих. Венценосный супруг прекрасной Лары решил поддержать начинание своей невесты и объявил, что отправляется молиться в монастырь Милости на Скале. Это сугубо мужское заведение не отличалось такой чистотой и строгостью нравов, как обитель Благодати. Но место тоже было не из самых приятных. С другой стороны, принца, олицетворяющего собой все лучшие мужские качества, ударившегося в чрезмерное благочестие, никто и не понял бы. Поэтому и его желание посетить монастырь, пусть и с довольно свободным уставом, большинство восприняли как настоящий подвиг.
В общем, жест юной четы настолько растрогал придворных, что после того, как общий ступор прошел, им устроили долгие и продолжительные овации. А особо экзальтированные дамы решили немедленно последовать примеру нежной Лареллы. Название особо суровых монастырей, в которых красотки, умываясь светлыми слезами, собирались замаливать собственные грехи, сыпались с прекрасных уст градом.
