Практически бессонная ночь оставила свои предательские следы, которые она с утра тщательно скрыла. Но сейчас Лора салфеткой стерла пудру, чтобы темные круги оттенили слегка запавшие глаза. Губы без помады, с запекшейся в уголке кровью, казались бледными. Светлое платье, которое она посчитала неудачным и не сменила только потому, что разыгравшийся аппетит оказался сильнее эстетических чувств, теперь весьма успешно подчеркивал изможденный облик.
— То, что надо, — кивнула она удовлетворенно и велела разыскать своего личного секретаря, приказав немедленно предъявить Ее Высочеству кандидаток на роль фрейлин.
Долго ждать дамам не пришлось. Казалось, что претендентки стояли прямо за дверью столовой. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было.
Девушки, все, как одна, наряженные в белые платья, что должно было символизировать их душевную и телесную чистоту, гуськом вошли в комнату, на миг замирая на пороге, и приветствуя принцессу реверансом. И отходили к стене, испуганно косясь на горько рыдающую герцогиню. Когда все тридцать одобренных кандидаток вошли, Лорелла повернулась лицом к девушкам и медленно оглядела их, чуть хмуря брови.
— Несчастные малютки… — прошептала она срывающимся голосом, но так, чтобы расслышали все. — Бедные невинные овечки…
— Ваше Высочество? — прервав затянувшуюся паузу, робко спросила видимо самая решительная из овечьего стада.
Принцесса, глянув на нее из-под ресниц, оценила яркие рыжие волосы, задорно вздернутый носик и зеленоватые глаза смелой кандидатки. Увиденное ей понравилось.
— Я не должна вам этого говорить, — словно собравшись с силами, выговорила Ее Высочества, гордо и решительно вскидывая подбородок и смаргивая с ресниц невольно набежавшие слезы. — Вы все столь невинны и юны… Но я не могу отправлять на заклание ваши юные души. Я понимаю, что место фрейлины для каждой из вас является пределом мечтаний. И ваша прямая обязанность перед семьей состоит в том, чтобы оправдать оказанную честь. Но иногда реальность слишком страшна. И даже долг дочери славного рода перед ней меркнет.
Она замолчала, с трудом сглатывая подступивший к горлу ком. В абсолютной тишине приглушенные рыдания герцогини звучали особенно трагично. Претендентки, несмотря на выучку, не могли сдержать эмоций. Они совершенно недопустимым для леди образом переминались с ноги на ногу, испуганно оглядываясь на убитую горем Арну. Кое-кто из девиц даже губы нервно облизывал, что считалось вульгарным и неподобающим.
