Впрочем, никто не рискнёт напомнить – особенно сейчас, когда Астеаки-илиэ стоит в двух шагах.
Может, Тардис ещё спохватится?..
***
– Послушай, Ацу, – небрежно позвал Виллиэ, когда ученики третьего младшего класса, разбившись на кучки, спускались по широкой лестнице главного корпуса в школьную столовую.
Тардис шёл впереди, ёжась и подёргивая плечами, и не переставая жаловался на вздорность учителя Астеаки, а благоразумный Сельви успокаивающе кивал, не забывая смотреть по сторонам, чтобы никто Тардисовых излияний ненароком не услышал – а то достанется всем, даже самым невинным.
– Почему ты не стараешься? С твоей интуицией ты бы щёлкал эти задачи, как фисташковые орешки. – Виллиэ внимательно на него взглянул.
Ацу почувствовал лёгкое раздражение. Зачем Виллиэ лезет не в свои дела?
– Да нет у меня никакой особой интуиции, – сухо ответил он. – Так же, как у всех.
– Я не сказал бы, – Виллиэ покачал головой. – Всё, что касается боевой магии или просто даже управления чистой энергией, тебе как на флейте гимн Огню сыграть.
– Преувеличиваешь.
– Прости, что интересуюсь твоими делами.
– Ничего. Но повторяю, ты преувеличиваешь.
– Пусть будет так.
Голос Тардиса разбил упавшее между ними молчание.
– Смотрите, вон тот нинъе! – от возбуждения чуть ли не пальцем тыча в сторону устроившихся в столовой первоклашек, воскликнул однокурсник. – Первый раз вижу его после каникул. Слушайте, вам не кажется, он как-то больше стал?
– Дети растут, – снисходительно сказал Виллиэ, – дети нинъе – тоже.
Светловолосый нинъеский крысёныш и впрямь будто подрос слегка за два месяца каникул. Он по-прежнему был ниже всех своих соучеников, но уже не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Издали первый младший класс не составляло большого труда принять за однородную группу элхе.
Ацу поморщился.
– Кстати! – снова воскликнул Тардис: похоже, палка учителя Астеаки подарила ему массу энергии, молчать соученик просто не мог. – Этот нинъе же назвал тебя, Ацу, короткоухим!
Время остановилось.
Тардис побледнел, проклиная себя за болтливый язык, – на лице его был написан ужас. Сельви попятился, взглянув на Ацу. Виллиэ молчал.
– Что? – спросил Ацу, не слыша своего голоса.
И повернулся, ища глазами крысёныша.
Кровь стучала в ушах.
Это отродье, эта пародия на элхе, низкая тварь, как она осмелилась?! Это жалкое существо, обречённое в муках доживать последние дни, – этот сын народа, в древности презрительно называемого «безухими», обнаглел настолько, что пытается иронизировать над чистокровным элхе?!
