Садовница | страница 22
— Розалия! — донесся долгожданный оклик. Наместница обернулась. Помощник-горбун спешил со всех ног.
— Ну, как она?
— Сейчас все хорошо.
— Хвала небесам, — выдохнула Розалия и расслабилась.
— Но вот Евдокия… — пытался отдышаться горбун. Женщина внимательно посмотрела на помощника и понимающе кивнула.
— Рассказать не успела, — скорее констатировала, чем спрашивала наместница.
— Не успела, — подтвердил горбун, ловко перескочив преградивший дорожку валун.
— Силу Евдокии забрал?
— Нет, — помотал рыжей головой нескладный помощник. — Не успел.
— Плохо. Значит, Гефра станет на шаг ближе к возрождению. Кстати, как ты умудрился Виолетту от Хильда в Парке отбить?
— Это не я, — на рябом лице заиграла широкая улыбка.
— А ну-ка рассказывай, — сощурилась Розалия.
— Она сама боярышник оживила!
— Сама?! — ошеломленно повторила женщина. И тут же нахмурилась.
— Почему вы встревожились? — потер большие ладони горбун.
— Пророчество… — пробормотала Розалия, — похоже, оно действительно начало сбываться.
Помощник топтался на месте, словно что-то еще хотел сказать, но без позволения не решался.
— Что-то еще?
— Он явился! Он помог ей в парке!
— Значит, не смог оставаться в стороне. Что ж, похоже, мы не так уж и беспомощны.
— Розалия, а что, если Виолетту привезти сюда насильно?
— Ничего не получится, — вздохнула женщина, аккуратно снимая с рукава прилипшую водоросль и нежно возвращая в родную стихию. Горбун опустил голову. — Она должна прийти по собственному желанию. Иначе просто не сможет разглядеть свое наследство.
— Но ведь Гефра, она же обязательно попытается добраться до девушки раньше, — взволновался помощник.
— Обязательно попытается, — согласилась Розалия и поднялась на ноги. — Но ведь и мы с тобой не простаки. Пойдем в дом, я кое-что придумала.
Глава 3. Странное объявление
Новый день разлился бездонным голубым небом, разметался легким ветерком. Вороны черной стайкой ворчали на легкомысленное солнце, которое, не на шутку разыгравшись, рассыпало во все стороны слепящие лучи. Один из золотых посланцев взбежал на пятый этаж, отразился в металлическом карнизе и сиганул в окно. Ловкий, юный, он быстро отыскал в задернутой парче брешь и уже скользил по сатиновой наволочке, путался в смоляных волосах, гладил лицо. Веки затрепетали и раскрылись. Прошла минута, прежде чем картинка, представшая перед зелеными глазами, обрела четкость.
— Доброе утро, милая, как ты спала? — сухонькая фигурка присела на краешек кровати.