Мальчишка нетерпеливо одернул жилетку. - Время идет. Не хочу заставлять мистера Гулда ждать. Нам лучше поспешить.
Он кивнул головой в сторону одного из типовых домиков, но затем остановился, глянул на Сэма через плечо и одарил его дерзкой кривобокой ухмылкой.
- Видел ее когда-нибудь? - спросил он.
Сэм недоуменно посмотрел на него.
- Его дочь, - сказал мальчик. - Она сейчас там, наверху. Вон там - свет горит, - он указал на тускло отсвечивающее окно на втором этаже. - Она милашка. Вот бы взглянуть разок, а?
Зачерпнув с дороги полную пригоршню песка, молодой человек бросил его в окно. Через несколько секунд еще раз.
В окне появилась тень. Сдвинулись занавески. Появилась смутная фигура - но тут же распахнулась главная дверь дома и на улицу в ярости выскочил мужчина.
- Прекращай, Перри!
Мужчина шагнул прямо к Перри, а тот увернулся, продолжая ухмыляться.
- Не кипятитесь, мистер Картрайт! - захохотал он. - Просто хотел пожелать ей спокойной ночи!
- Хватит уже! - огрызнулся в ответ Картрайт. - Я знаю, что за тобой числится, скользкий ты хорек.
- За мной - ничего, - усмехнулся Перри. - Я просто гражданский.
Картрайт повернулся и прокричал в окно: - Бегом в кровать! Сейчас же! И свет выключи!
Тень в окне тут же исчезла за занавесками. Через секунду свет в окне погас.
Когда Картрайт повернулся обратно, он заметил Сэма и поприветствовал его коротким кивком.
- Итак, - равнодушно сказал он. - Тебе все рассказали. Хорошо. Очень хорошо.
Сэм стоял как вкопанный, не зная, что ответить, не понимая ни где он, ни что за чертовщина тут происходит. Даже фамилия Картрайт не отозвалась в его пошатнувшемся разуме со всей возможной силой.
Перри демонстративно поправил костюм и пригладил волосы, а потом сказал: - Ну что, тогда поехали?
Он милостиво указал на маленький "Остин". Картрайт двинулся к нему - и Сэм, так и не приняв осознанного решения, что делать, зашагал за ним, ноги передвигались совершенно не по его воле, будто бы кто-то управлял его телом на расстоянии.
Это не мое тело, подумал Сэм, когда его накрыло свежей волной паники. Я вижу все это чьими-то чужими глазами. Я пассажир в чьем-то чужом разуме.
И тут же в ужасе поправил себя: нет, не пассажир. Пленник!
Куда бы это чужое тело ни пошло, Сэм был не в состоянии управлять им. Он был свидетелем каких-то событий в прошлом, откуда-то из шестидесятых, глазами чужака. Он был наблюдателем, вынужденным видеть и чувствовать все, что увидит и почувствует хозяин этого постороннего тела. Но чье это тело? Кто это, черт возьми?
