Лизнул сосок, чуть сжал его губами. Отпустив, приподнялся на руках, слегка подул, и грудь приятно захолодило. Навис над ней, любуясь ею голой. Она выше подтянула колени и сжала его бедрами.
— Сегодня все, что хочешь, завтра ко мне не подходи, — прошептала сипло.
— Хорошо, не завтра. Послезавтра. — Поцеловал, влажно лаская губы и язык. Усиливая наслаждение, от которого и так сердце срывалось в бешеный ритм. — Все, что хочу… хочу тебя сверху…
Все равно нет большего кайфа, чем чувствовать свою женщину под собой. Свою — под собой. Овладевать ею, брать ее. Прижиматься и всем телом впитывать дрожь. Всем телом ее слышать.
Дразнил, увеличивая возбуждение медленным проникновением и усиливая собственное наслаждение от их близости. Маша укусила его за плечо. От жадности и нетерпения. Но все равно осталась податливой, открыто страстной, ждущей. Поневоле горел и желанием, и стремлением дать ей его. Скользнул глубже, резче вдавливаясь в нее. Вытаскивая из себя новый смысл — мысля звуками ее стонов, ощущением ее дрожи в своих руках, ее вкуса на языке, запаха кожи, запаха секса…
Они занимались сексом со страстным голодом, вылетев из рамок тесных и привычных повседневных ощущений, рождая бешеный сгусток энергии, подчиняющий обоих и обрубающий привычное понимание себя. Забылись топорные слова как объяснения, возникли иные инструменты познания друг друга. Оба, зараженные одной и той же лихорадкой, стремились к своему пределу, к высшему состоянию, неосознанно приспосабливаясь в позах и ритме. Неосознанно следуя друг за другом. Ища все больше и больше удовольствия. Не размыкая судорожных объятий, не отрывая жадных губ…
Искали. Сходили с ума. Она шла за ним, привязанная сладкой потребностью. Подстраивалась и брала все, что он хотел дать, когда целовал горящее тело, слизывая испарину. Он срывался в чувственный экстаз, когда брал ее сзади и ловил пальцами струящуюся по спине дрожь удовольствия. Возбуждался от стонов, от бессвязного шепота, когда она была под ним. Взмывал вверх, когда сам был под ней…
Маша уперлась ему в грудь ладонями, выгибая поясницу, насаживаясь на его член, глубже принимая его в себя. Крепче сжимая бедра. Виталий притянул ее себе на грудь, убирая спутанные волосы от лица, чтобы поцеловать.
— Машка, лизунья…
— Да. Я люблю так… со слюнями… облизываться… — Взяла его за лицо, поцеловала верхнюю губу, провела языком по зубам. Он легко прикусил кончик и потом стал мягко посасывать, она разомкнула губы шире, и он лизнул ее язык.
