– Значит, не едешь со мной? – с угрозой в голосе спросил Олег. – Отвечай!
Я отчётливо понимала, что если опять уступлю его напору, моя жизнь понесётся рваным изматывающим зигзагом. Я могла потерять деликатного Юру Токарева, наши тихие прогулки, и потонуть в пучине бесконечных разбирательств с Олегом.
Я собрала волю в кулак и твёрдо ответила:
– Нет, я не еду.
– А если я попрошу свою мать поговорить с тобой? Ей тоже откажешь?
Разговор набирал опасные обороты. Олег хитроумно опутывал меня, использовал ловкие приёмы.
– Не делай этого, это не по-мужски, – осуждающе заявила я. – Не вовлекай, пожалуйста, свою мать.
– Да, пожалуй, – согласился он. – Ладно, мы поговорим ещё. Позже. Пока.
Я знала, что Полозовский так просто не отступит. Настроение испортилось, но всё же моя маленькая победа свершилась. Требовалось закрепить завоевания.
Я вернулась домой через сутки, вечером. Поздно, почти в полночь, неожиданно позвонил мой верный товарищ Слава Литвинюк. Неурочные звонки всегда неприятно тревожат, даже если слышится голос друга. Слава, заикаясь, пытался что-то сообщить о Полозовском:
– Е-е-е-го за-за-за-брали, – тянул Славка. – О-о-о-н…
Волнуясь, Литвинюк всегда заикался. Я хотела спать, а разговор грозил затянуться надолго. Пришлось задавать наводящие вопросы:
– Ты что-то про Олега хочешь мне сказать?
– Угу, – отозвался Слава.
Я заподозрила, что Полозовский подослал Литвинюка. Он умел манипулировать людьми.
– А можно завтра? Я спать хочу. И вообще, что ты вдруг печёшься о нём? Ты же сам говорил, что Олег мне не нужен! Наконец-то я сама это осознала! Я пытаюсь строить свою жизнь без Полозовского, а ты звонишь мне ночью и толкуешь про него! – возмутилась я.
– Он человека зарезал! – сконцентрировавшись, выпалил бедный Славка на одном дыхании. – В-в-взяли его. А-а-арестовали.
Вначале я по инерции подумала, что спокойно уже не уснуть. Потом ужаснулась мелочности своих мыслей и стала выяснять подробности. Оказалось, что Славка видел на улице, как Олега забирали в милицию. Олег успел выкрикнуть, чтоб тот сообщил мне.
– Во-во-вот и зво-во-ню тебе, – затянул опять Славка.
– Спасибо. И что теперь? – растерянно спросила я.
– Н-н-н-не знаю, – так же оторопело выдал Литвинюк.
Промучилась ночь кое-как. Ощущение беды леденило душу. Утром пошла к Беате Мариановне. У подъезда сидели нахохлившиеся старушки. Бабушки знали какие-то подробности и тревожно ощупывали взглядами каждого проходящего. Мне от них досталась увесистая порция презрения – ведь я дружила с убийцей.
