Я вообще не понимаю, красива моя дочь или нет. Я вижу, как она свежа и изящна, будто тонконогое весеннее деревце в цвету.
– Маша, ты сегодня как дикарка, которая впервые увидела зеркало! – я подстегнула нерадивое дитя строгим тоном. – Ну-ка, марш на учёбу!
– Мам, сегодня же день всех влюблённых! – с восторгом ответила она, игнорируя мою требовательность. – Вечером в институте намечается дискотека, а днём все будут валентинки дарить. В гардеробной даже столы специально поставили – для открыток и записок. Для тех, кто не решается подойти лично. Мне могут написать тайные поклонники! Так прикольно! Представляешь?
– Не очень, – уклончиво сказала я. – Обычно женщина чувствует, кому она симпатична.
– Я с тобой согласна, – заявила дочь тоном светской львицы. – Но в жизни всегда есть место чудесам. И я их не исключаю.
– Безусловно, – мягким, вкрадчивым голосом я выразила согласие, а сама насторожилась. Каких чудес ожидала Машка?
С долей здоровой самоиронии я опекала дочь исподволь, без унизительных допросов и грубого вмешательства в её дела. Я исполняла роль современной, демократичной мамаши, но старательно составляла мозаичную картину Машкиного бытия: по обрывкам фраз, обмолвкам, по настроению, по жестам, по книгам и журналам в её комнате, по фотографиям и голосам звонивших ей приятелей. Я даже копалась в грязном белье в прямом смысле этого выражения – перед каждой стиркой. Ведь всякое бледное пятнышко могло рассказать свою предысторию.
Мне не было зазорно. Я мать.
Я не обижала Марию подозрительными намёками, но с годами усиливала свою бдительность. Маленькие детки творят маленькие бедки, а большие детки могут сотворить и бедки соответственные. У меня имелся собственный опыт, настоянный как тягучий вермут, на полынной горечи разочарований, острой боли, сладкой лжи и розовых мечтах. Я ещё не стара, мне не так много лет, но знаю и помню я уже немало.
Машке пока всё оборачивалось во благо: я подстилала ей соломки повсюду.
– Мам! – голос дочери звенел, как колокольчик. – Жаль, что папа в командировке, да? Вы бы тоже отметили день влюблённых, а то ведь я на ужин не приду…
– Я уже догадалась об этом.
– Вернусь поздно, но ты не волнуйся! Так жаль, что ты болеешь! Сходила бы куда-нибудь, развеялась!
Машка оживлённо щебетала и порхала, адресуя мне молодое, снисходительное сочувствие, а в моём мозгу уже всплыло вычитанное где-то высказывание Марины Цветаевой: дети сначала любят, потом судят, потом жалеют своих родителей.
