И хотя внешне казалось, что Сергеевы достаточно обеспеченная семья, живущая в красивом особняке, на самом деле они не были богаты. Даже по скудным советским меркам. Ведь дом не был их частной собственностью, он был в ведении районного жилищного управления города. Сергеевы просто имели официальное разрешение жить в своём доме. У них не было никаких прав на частное владение. Сергеев не был номенклатурным работником, не был заслуженным большевиком или дипломатом, он честно работал, получая инженерную зарплату. И хотя за уникальные проекты он получал хорошие премии, всё-равно было нелегко. По вечерам он читал лекции в университете, вёл курсовые и дипломные работы в архитектурном, консультировал молодых специалистов.
У малышки была теперь няня Лида, четырнадцатилетняя девочка, пешком пришедшая из деревни в город, спасаясь от голода. Летом Сергеевы снимали дачу в деревне – ребёнку нужен свежий воздух и витамины. Малышку надо было «оздоравливать». Ездили к морю в Евпаторию, считая этот детский курорт непревзойдённым местом красоты и блаженства. На пляже они с Машенькой, перебивая друг друга, хором повторяли нехитрые строчки Маяковского:
– Очень жаль мне тех, которые не бывали в Евпатории…
И при этом всегда заливались дружным смехом. Они-то знали, что ничего лучшего в жизни не может быть!
И чтобы праздник не покидал их дом никогда, Константин придумал уникальный подарок жене и дочке.
* * *
И вот, теперь мы плавно перейдём к сути нашей семейной истории – к красавцу Bechstein. Фамильные драгоценности Константина, которые ещё хранили тепло родных пальцев его матери и бабушки, были с лёгкостью проданы. Два старинных обручальных кольца и чёрное жемчужное колье могли так много рассказать тайн и секретов этого дома, в них было столько памяти и смысла… Но были почему-то отвергнуты и брошены на холодный прилавок ломбарда. О чём думал Константин, отстранённо глядя на эти мерцающие украшения? В тот момент он ещё не знал: вещи бывают одушевлёнными, им бывает невыносимо больно. Они, как люди, способны страдать и мстить за предательство.
На вырученную сумму от проданных украшений Сергеев купил белый концертный рояль, который занял почти весь их салон. И это был не просто рояль, это был Бехштейн (Bechstein). С божественным звучанием, фантастически красивым звуком и неповторимым, насыщенным тембром. Зачем обычной советской семье немузыкантов элитарный концертный рояль, который стоит дороже автомобиля? На этот вопрос ответа не было и нет. Но ауру этого дома создавал именно он, белый немецкий Bechstein 1913 года выпуска, неповторимый и загадочный, аристократ среди фирменных роялей. У него даже был именной номер – 92847. И какими бы прекрасными ни были современные Steinway, Becker, Kawai, всё равно, лучше того старого, довоенного Бехштейна не было ничего на свете!
