И тут запищал селектор. Комендант поезда срочно требовал фапсишника к Президенту.
— Если вас не затруднит — прихватите с собой не только оперативки за последние двенадцать часов, но и распечатку свежей прессы, — с официальной учтивостью попросил металлический баритон Бондарева.
— Слушаюсь, Клим Владимирович, — бросил офицер и, прихватив папку, отправился в соседний вагон.
По дороге он на всякий случай осмотрел себя в зеркало и, представив лицо Бондарева, не удержался от змеиного шипа:
— Сука поганая… И откуда ты такой на нашу голову взялся?!
Приблизительно в то самое время, когда Клим обрисовывал стены вокзала провокационными оранжевыми призывами, в подмосковном райцентре наконец-то началось то, что и должно было, по мнению заговорщиков, привести к распространению «фашистской заразы»…
Звенели витрины, полыхали машины, завывала автомобильная сигнализация, и сумрачные ребята в одинаковых футболках с упоением громили витрины, фонари и вывески. На главном проспекте моментально возникла самая настоящая баррикада из мебели, перевернутых малолитражек и автобусов. Тут же горели автомобильные покрышки, и удушливый запах паленой резины разносился по всему городку.
Кавказцы с центрального рынка и азиатские гастарбайтеры словно бы испарились. Перепуганные родители загоняли детей по домам. Да и взрослые предпочли без особой нужды не появляться на улице, предпочитая наблюдать за происходящим из окон.
Эти события разворачивались стихийно только на первый взгляд: план массовых беспорядков был составлен генералом ФСБ Подобедовым, скорректирован лучшими лубянскими специалистами по массовым беспорядкам и многократно просчитан ими же с учетом любых форс-мажоров. Ментам сурово внушили, чтобы на первых порах не ввязывались. Карташову и его клевретам отводилась почетная роль «вождя на баррикадах».
«Твоя задача — грамотно руководить бесчинствами и следить, чтобы твоя молодежь не слишком уж увлекалась, — напутствовал Подобедов накануне. — Крови пока не надо. Главное — картинку, картинку для западных телекамер покрасочней!..»
У входа в единственную в городке «Pizza-Hut» карташовцы деловито поджигали иномарки. «Москвичи» с «Жигулями», естественно, не трогали.
— Хватит пресмыкаться перед Западом! — кричала Нина Чайка, размахивая горящим факелом, и его отблеск тускло отражался в короткой кожанке революционерки. — У России собственная гордость!
Подняв булыжник, Чайка со всего размаху швырнула его в витрину пиццерии — стекла водопадом осыпались на асфальт. Спустя секунду в зал полетел факел.
