Поначалу он решил, что отравился ядовитыми парами, источаемыми горой. По дороге домой после второго визита в пещеру глазам его открылось волнующее зрелище: над деревьями, травами и валунами колыхались плотные облака множества оттенков. Встретившиеся на пути люди имели внутри незабываемой красоты голубой свет, а за спиной у каждого был непроницаемый для глаз Ионы черный мешок, который Свидетель назвал мешком возможностей. Другой мир, о существовании которого Иона, как и любой другой человек, хоть раз в жизни, да задумывался, раскрывал ему свои тайны. Он присутствовал одновременно в нем и где-то еще. Его предположение об отравлении быстро развеялось, поскольку самочувствие было, как никогда прекрасным. Энергии было даже чрезмерно, ибо Иона потерял сон.
На площадке за ветряком туристы развели костер. Один из них поворошил палкой головешки, и красные мухи закружились над огненным цветком. Свет отразился от глянцевой поверхности диска в руках Ионы, а затем, встретившись с тем, что шел из его глаз, взорвал пространство вокруг золотом. Внезапно налетавшие порывы ветра подняли в воздух и закружили лазуритовый песок, На стороне ночи было столь сказочно прекрасно, что Иона стал мечтать о том, как завтра накопает корней синюхи[5]. Спать совершенно не хотелось. Кто-то тихонько хихикнул в правом ухе, и Иона тотчас очутился в незнакомом городе. Взмывающие вверх постройки примыкали к большому куполу центрального храма, возвышающегося над остальными. Город мерцал золотом.
Утром следующего дня Иона пришел на воскресный базар в Таферат и по обыкновению занял свободное место в самом конце торговых рядов. Он разложил на прилавке вязанки трав и собственноручно сплетенные корзины. Мужественный вид Ионы резко контрастировал с его по-женски плавными движениями рук, бережно раскладывающих товар. Он неизменно привлекал к себе внимание.
Торговали здесь всем подряд: козьим молоком и сыром, мясом и пивом, ячменными лепешками, кустарными сувенирами, одеждой и сшитой вручную обувью. Помимо местных умельцев, туристов и альпинистов, сюда приходили монахи и паломники. Торговля на базаре шла шумно и бойко. Людей с голубым светом внутри было в этот день так много, что вся базарная площадь перед глазами Ионы напоминала звездное небо в ясную ночь.
Он все еще не привык к своим новым глазам, периодически щурился или отводил взгляд от толпы, возился с плетенками.
Она подошла к прилавку и молча посмотрела на него – болезненного вида девочка лет семи. Придерживая рукой накинутый на плечи платок, протянула Ионе несколько монет. Бросив взгляд на ее неправдоподобно узкие запястья и бледное личико, обрамленное длинными темными волосами, Иона передал ей корзинку и, коснувшись кулачка с монетами, отрицательно покачал головой.
