Я немножко посидел спокойно, а потом рука опять сама начала потихоньку шевелиться: я пишу, пишу, пишу…
Людмила Тимофеевна как раз в это время рассказывала, сколько ног у насекомых. Они считают с ребятами эти ноги на картинках, и я свое: «Я шестнадцать, я шестнадцать…»
— Сколько? — Людмила Тимофеевна спрашивает. — Юра Коньков сейчас нам повторит, сколько ног у майского жука.
— Я шестнадцать напишу…
Чувствую, что не то говорю, а остановиться не могу. Словно у меня внутри какая-то машинка заведенная или пружинка. И вот она толкает, и слова сами выскакивают: «Я шестнадцать напишу».
Что тут в классе поднялось. Ребята будто только и ждали, чтобы кто-нибудь такое, веселое, брякнул.
— Ох-хо-хо, а пары тебе за шестнадцать не мало будет?
— Он у него квадратный, жук, по четыре ноги с каждой стороны, — другой острит.
Это друзья называются!
Девчонки, конечно, тоже не отстают:
— Ой, Юра, какой страшный жучище! Ты его, наверное, в углу за шкафом увидел.
Это они намекают, значит, что когда я дежурным был по классу, то где-то за шкафом паутину и пыль оставил.
Людмила Тимофеевна делает серьезный вид, а у самой глаза тоже смеются.
Одним словом, в классе повеселились в тот день хорошенько.
Зато когда уроки кончились, тут уж я рассказал про фокус, и все начали просить научить.
На другой день весь класс уже упражнялся — кто на бумаге, кто на доске. Потом в другие классы перекинулось.
Так мы несколько дней все «шестнадцать» писали. Пока один мальчик не принес в школу книжку. Очень интересную. Называется «Пляшущие человечки». Как где-то в Англии изобрели новую азбуку. Не буквами, а рисовать таких маленьких человечков. Простеньких: руки, ноги, огуречик. Но зато эти руки-ноги у них каждый раз по-разному повернуты. Как будто они зарядку делают.
Ух, эта игра всем еще больше понравилась! Как после перемены придет учительница в класс — что такое, нет мела.
— Глотаете вы его, что ли? — удивляется.
А зачем, глотать? Он невкусный. Он в карманах у ребят лежит. Для человечков. Сначала эти человечки у нас только на улице свои ножки-ручки растопыривали. А потом в школу забрались. Сперва под лестницу, где потемнее. А там, смотришь, уже где-нибудь в классе на стенке торчат.
Я ведь еще не все про них сказал. Зачем их в Англии изобрели-то, человечков. Не потому, что обыкновенных букв не хватало. А это такой тайный шифр, код, чтобы какой-нибудь секретный приказ передать.
И нам даже нравилось, что в школе за человечками началась настоящая охота. Тряпками их стирали, мылом смывали. А они на следующий день снова появлялись. Ну, и на бумаге мы, конечно, их рисовали, в записочках.
