Каковы же были условія занятій во время пребыванія моего зъ Университетѣ? Прежде всего, коснусь самой техники преподаванія, а затѣмъ скажу нѣсколько словъ по поводу своихъ общихъ впечатлѣній о прошломъ своего студенчества въ отношеніи прохожденія и изученія лекціонныхъ курсовъ.
Изъ всего написаннаго мною выше явствуетъ, что ограничиваться однимъ слушаніемъ лекцій было невозможно. Необходимо было еще и записывать все то, что говорилось намъ съ кя.оедры. Нѣкоторые профессора, вродѣ Боголѣпова, читали такъ, какъ будто диктовали. Запись за ними представлялась дѣломъ сравнительно легкимъ, но были и другіе лекторы, за которыми записывать было невѣроятно трудно, почти невозможно, — приходилось набрасывать самый краткій конспективный перечень главнѣйшихъ основныхъ доводовъ и выводовъ. Въ силу этого ощущалась крайне настоятельная нужда въ изданіи полнаго курса читанныхъ лекцій.
Въ этихъ цѣляхъ съ перваго же курса изъ среды студентовъ образовывалась особая комиссія, которая обычно въ полномъ составѣ присутствовала на всѣхъ лекціяхъ, и потомъ выпускала въ литографированномъ видѣ соотвѣтствующіе по каждому предмету лекціонные листы. Въ общемъ, весь матеріалъ, по своему содержанію и съ чисто внѣшней стороіны, издавался весьма добросовѣстно и недорого. Это изданіе и служило основной помощью для нашего домашняго прохожденія и изученія факультетскихъ наукъ.
Оглядываясь спустя почти 40 лѣтъ на прошлую обстановку моего учебнаго періода, приходишь къ нѣкоторымъ выводамъ по поводу общей постановки учебнаго дѣла въ прошлой Россіи.
Прежде всего, бросается въ глаза огромная разница въ условіяхъ ученія въ гимназіяхъ и затѣмъ университетскаго. Строгость, требовательность и бдительный надзоръ, которыя мы всѣ испытывали въ средней школѣ, съ полученіемъ аттестата зрѣлости и переходомъ въ университетъ, сразу какъ бы обрывались. Молодые люди фактически освобождались отъ какой-либо опеки и предоставлялись самимъ себѣ.
Существовало на бумагѣ правило, чтобы студенты безъ уважительныхъ причинъ не пропускали лекцій. Для сего курсовой т. н. педель (сторожъ, дядька) имѣлъ соотвѣтствующій разграфленный журналъ, гдѣ противъ каждаго студента долженъ былъ отмѣчать его приходъ или отсутствіе. Фактически это требованіе превратилось въ сплошную комедію. Педеля относились къ своимъ обязанностямъ не только небрежно, но, если получали отъ нѣкоторыхъ своихъ студентов „чаевыя”, то проставляли противъ нихъ въ соотвѣтствующихъ графахъ помѣтки о безпрестанномъ присутствіи ихъ на лекціяхъ, хотя бы сіи господа ни разу и въ глаза своихъ профессоровъ не видали.
