Встала, подошла к длинному напольному зеркалу в старой раме, перестроила зрение и с содроганием оглядела свою ауру.
Рваная, с проплешинами, заполненными серым цветом, она стала гораздо бледнее. Я редко слежу за ее состоянием, обычно в этом нет никакой надобности, но вряд ли я настолько сильно запустила здоровье.
— Зари-ин, — протянула я на одной ноте. Тишина в ответ. — Зарин!
Самое неприятное, что я не могла определить природу вмешательства. Совсем не понимаю, на что сделано воздействие.
Дяди не было в доме. На кухонном столе сиротливо лежала записка: «Я попробую все уладить!».
Веры в действия родственника было мало, за много лет он зарекомендовал себя исключительно в качестве ненадежного типа, который скорее испортит маслом кашу, чем действительно решит проблему. С детства я привыкла рассчитывать только на себя или на маму. Что там попробует уладить дядя — это его сложности, а я пойду к целителям.
Быстро переодевшись и почистив зубы, вылетела из дома. До госпиталя было рукой подать, городок маленький. Я шла, встречала по пути знакомых, здоровалась и торопилась к виднеющемуся кирпичному зданию.
Молоденькая девушка в длинном белом халате и красном фартучке гордо сидела за столом и заполняла карточки. Новенькая, может быть, практикантка.
— Извините, мне бы к целителю, — неуверенно промямлила я.
— Какое направление? — не отвлекаясь от дел, спросила девушка.
— Порча, наверное.
— Второй этаж, кабинет двадцать.
Госпиталь я знала наизусть, мама меня сюда водила с самого детства. Поднялась по боковой лестнице, отстояла небольшую очередь и попала в белый кабинет с выцветшим зеленым полом.
— Так-так, садитесь. На что жалуемся? — целитель поднял на меня глаза поверх очков-половинок. — О, Лика, добрый-добрый. Что случилось?
— Здравствуйте, — я присела на жесткий стул перед целителем. Сколько лет сюда хожу, а имя его запомнить не могу. — Не пойму, что на меня повесили. Порчу? Посмотрите, пожалуйста.
— Так-так, — задумчиво проговорил старый целитель, вставая напротив. — Так-так, — повторил траурно. — Где тебя так угораздило?
Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами. Я пока не понимала, стоил ли сдавать Зарина с потрохами или все не так страшно.
— А мама знает?
— При чем здесь мама? — растерялась я. — Как лечить будем?
— Никак, — он сел на свой стул и снял очки. — Не лечится. Не мной, по крайней мере. Нет никакой порчи, исключительно влияние черной магии на генетическом материале, похоже. Привязка глубокая. Ее надо извлечь, но это может сделать только мастер высокого уровня.
